Операция «Багратион». «Оба удара главные…». К 75-летию операции - Михаил Владиславович Синицын Страница 21

Однако в конце апреля общего плана проведения операции еще не было – в Ставке только начали принимать предложения от командующих фронтами. 24 апреля в кабинете Сталина Рокоссовский изложил свой план наступательной операции. Так как он находился в кабинете с 21:20 до 22:30 вместе с заместителем начальника Генштаба генералом армии А. И. Антоновым и заместителем начальника Оперативного управления Генштаба генерал-лейтенантом А. А. Грызловым[233], вероятнее всего (с учетом принятого 22 апреля решения о наступлении в Белоруссии), там обсуждались именно дальнейшие действия 1-го БФ. План Рокоссовского в первую очередь касался левого участка фронта, что подтвердил и заместитель командующего 1-го БФ по тылу генерал-лейтенант Н. А. Антипенко: «Из бесед с Рокоссовским и Малининым стало ясно, что главный удар по противнику будет наносить левое крыло фронта – со стороны Ковеля на Люблин»[234].

Первый план действий 1-го Белорусского фронта (апрель 1944).

26 апреля Рокоссовский с начальником оперативного управления штаба фронта ген. – майором И. И. Бойковым вновь прибыл в Генштаб, где представил наметку планов наступления на Бобруйском и Ковельском направлениях[235]. План действий правого крыла фронта под Бобруйском предусматривал нанесение удара по сходящимся направлениям: 48-й (4 сд) и 65-й (5 сд) армий – у р. Березины (всего 9 сд), и 3-й армии из района Рогачева (10 сд) в общем направлении на Телушу, Титовку. По смыслу план, отправленный 12 мая в Ставку, будет именно таким. В журнале боевых действий 1-го Белорусского фронта за июнь читаем: «При поездке в Генеральный штаб 26.4.44 г. командующего войсками фронта и начальника оперативного отдела была сделана, в соответствии с полученными указаниями, наметка плана операции на Бобруйском направлении. Тогда же, по указанию командующего войсками фронта, начальником оперативного отдела был набросан на карте план операции войск левого крыла фронта»[236]. Именно на «левом крыле фронта» до начала мая командование 1-го БФ будет планировать главный удар, обходя труднопроходимые районы Полесья. Так рождался первый план наступательных действий 1-го БФ, о котором напишут все биографы Рокоссовского по изданным в 1968 г. воспоминаниям бывшего начальника Оперативного управления Генштаба генерал-полковника С. М. Штеменко.

В конце апреля штаб 1-го БФ подготовил общий план наступления своих войск. Согласно мемуарам Штеменко[237] и Рокоссовского[238], операцию планировалось провести в два этапа: на первом, продолжительностью до 12 дней, силами четырех армий следовало захватить вражеские позиции по восточному берегу р. Западный Буг на участке от Бреста до Владимир-Волынского, обойдя таким образом правый фланг группы армий «Центр»; на втором – задействовать уже все силы фронта с целью разгромить бобруйскую и минскую группировки противника. Левофланговые армии должны были из района Бреста прорваться в тыл врага на Кобрин – Слоним – Столбцы, обходя полесские болота с севера. Второй удар наносился правым крылом фронта из района Рогачев – Жлобин в общем направлении на Бобруйск – Минск. На всю операцию с учетом подготовительного периода требовалось до 30 дней. Успех обходного маневра гарантировался только при условии усиления обходящего левого крыла фронта одной – двумя танковыми армиями, так как, по данным штаба 1-го БФ, на брестско-ковельском направлении было сосредоточено ¾ находящихся перед фронтом всех сил противника[239]. «Такой замысел представлял значительный интерес и служил примером оригинального решения наступательной задачи на очень широком фронте… – писал Штеменко. – К сожалению, Ставка не имела возможности в сложившейся тогда обстановке выделить и сосредоточить в районе Ковеля необходимые силы и средства, особенно танковые армии. Поэтому чрезвычайно интересный замысел К. К. Рокоссовского осуществлен не был»[240].

К этому стоит добавить, что, по воспоминаниям Жукова, «в конце апреля И. В. Сталин принял окончательное решение о проведении летней кампании, в том числе и Белорусской операции, и дал указание А. И. Антонову организовать в Генштабе работу по планированию фронтовых операций и начать сосредоточение войск и материальных запасов фронтам»[241]. Получается, что именно в конце апреля выяснилось, что изначальный план Рокоссовского не может быть претворен в жизнь из-за нехватки резервов. Значит, по указанию СВГК продвигавшийся еще с конца марта штабом 1-го БФ план должны были пересмотреть. Первый план действий фронта Ставка не приняла и предложила его сократить, о чем впоследствии писал Штеменко: «Сосредоточились на урезанном варианте операции севернее припятских лесов и болот. Перед тем мы снова запросили соображения командующего 1-м Белорусским фронтом, указав на перспективу подчинения ему 28-й армии и 9-го танкового корпуса»[242].

Точную дату отправки в штаб 1-го БФ сообщения Ставки о необходимости пересмотра плана его действий установить не удалось, однако на собранном 4 мая Военном совете фронта уже четко оговаривалось, что из резерва СВГК выделяется 28-я армия[243]. Следовательно, данное сообщение могло быть отправлено между 28 апреля (принятие Сталиным окончательного решения о наступлении в Белоруссии) и 4 мая. Уже 12 мая новую редакцию плана направили в Ставку, которая, бесспорно, дав указания пересмотреть первоначальный вариант, определила конкретные сроки на доработку документа. Так, вызванный в Москву в начале мая Баграмян вспоминал о разговоре с Антоновым, сообщившим ему, что «примерно в середине мая Ставка намерена совместно с командующими войсками фронтов рассмотреть и утвердить окончательный ее замысел и план подготовки»[244]. Таким образом, времени на переработку плана операции у штаба 1-го БФ почти не оставалось.

4 мая 1944 г. Рокоссовский провел совещание (присутствовали командующие 3, 48 и 65-й армий, командующие артиллерией этих армий, а также начальники тыла и артиллерии фронта, заместители командующего фронта по родам войск и командующий 16-й воздушной армией) и озвучил поступившие указания высшего командования по проведению операции с целью выхода войск фронта на дороги восточнее Бобруйска, т. е. на восточный берег р. Березина. В имеющейся в фонде оперативного управления штаба 1-го БФ записке о ходе совещания[245] присутствуют именно слова «указания высшего командования». То есть, по-видимому, план действий войск фронта на правом фланге Рокоссовским был обговорен со Ставкой и в общих чертах утвержден.

На совещании командиры армий выступили с докладами с соображениями по осуществлению операции, целью которой был выход на дороги восточнее Бобруйска. Генерал Горбатов доложил, что прорыв 3-й армии будет осуществляться с плацдарма в районе Бол. Коноплицы и севернее, с форсированием р. Друть. Для выполнения задач армия нуждается в 6 тыс. человек пополнения. Кроме того, Горбатов просит выделить ему 1-й гв. танковый корпус для развития успеха войсками армии. Он же докладывает,