Ташкент: архитектура советского модернизма, 1955–1991. Справочник-путеводитель - Борис Чухович Страница 48

мод будет «возможна одновременно и для сидящих в зале, и для посетителей ресторана»[259]. Как и в ЦУМе, на крыше ГУМа планировали организовать кафе, и его монументальный козырек обещал более эффективную защиту от солнца. Поскольку качественно Главный универсальный магазин не отличался от своего предшественника, их сравнивали количественно — и всегда в пользу ГУМа, чья длина (141 метр) и ширина (85 метров) почти в полтора раза превышали размеры ЦУМа. ГУМ построили пятиэтажным, тогда как ЦУМ — трехэтажным. Рабочая площадь ГУМа была рассчитана на 400 торговых мест, а ЦУМа (согласно «Правде Востока») — на 250 торговых мест[260].

Эскиз застройки площади имени Ахунбабаева. 1966

Эскиз ГУМа, вид цокольного этажа. 1966

Но архитектурная критика почти не заметила другой особенности нового универмага. В отличие от ЦУМа, ГУМ располагался в сердце «старого» Ташкента, напротив медресе Кукельдаш, которое — несмотря на избыточную реконструкцию второй половины 1950-х — сохраняло свойства памятника средневековой архитектуры. Представляя проект профессиональному сообществу, журнал «Строительство и архитектура Узбекистана» отмечал, что «в декоративной отделке фасадов и интерьеров широко использованы национальные традиции узбекской архитектуры», а «для оформления интерьеров применены прогрессивные материалы, новейшее технологическое оборудование»[261]. Однако опубликованные в журнале эскизы свидетельствовали только о «прогрессивных материалах» и «новейшем оборудовании» — никаких примет «национальной традиции» они не содержали. «Интернациональный стиль» характеризовал и эскиз четырнадцатиэтажного отеля, напоминавшего своими очертаниями гостиницу «Иверия» в Тбилиси (архитектор Отар Каландаришвили, 1967). Впоследствии на торцевых фасадах универмага появился лаконичный узор, но сходный абстрактный мотив украшал также боковые фасады ЦУМа и не был специфичен для «Старого города». Для тех, кого обескураживала враждебность модернизма к историческому контексту, ГУМ мог бы служить выразительной иллюстрацией их правоты.

Эскиз ГУМа, вид с крыши цокольного этажа. 1966

Эстетика 1960-х не подстраивалась под историческую среду, но в их соотношениях существовали градации. Лаконичное здание Гипроводхлопка создавало уместный фон для медресе Кукельдаш, не подавляя его и не привлекая к себе излишнего внимания. Удаляющиеся по улице Навои здания «Книжного пассажа» и института Ташгипрогор были совершенно безразличны к городскому контексту: такие здания можно было встретить и на Чиланзаре{4}, и в Вузгородке{30}. Что касается ГУМа, здесь невозможно говорить ни о фоновом подходе, ни о полной безучастности — архитекторам определенно хотелось противопоставить средневековому памятнику современный монумент. И медресе Кукельдаш, и ГУМ возвышались над окружающими строениями. К медресе Кукельдаш вела эффектная лестница, благоустроенная усилиями реставраторов в 1950-е годы. В ответ архитекторы ГУМа отдалили его от красных линий улиц и на образовавшейся площади создали импозантный подъем, с каскадным бассейном, транзитным мостиком и шестиярусной лестницей. Однако диалога не получилось: противопоставление ГУМа «Старому городу», где в течение многих веков располагался торговый комплекс «Чорсу», скорее дало сосуществование «двух одиночеств». Отмечу также, что ГУМ, запроектированный на шесть лет позже ЦУМа, отличался гораздо большей тяжеловесностью пропорций и помпезностью градостроительной постановки. Его бруталистские детали и монументальный облик были лишены изящества и простоты первых ташкентских универмагов. Впрочем, говоря о традиционном среднеазиатском зодчестве, ташкентские архитекторы часто упоминали его монументальную материальность. Возможно, именно эта особенность и должна была сделать здание ГУМа более органичным в «старогородском» контексте.

Строительство ГУМа. Нач. 1970-х

Вид на главный фасад с северо-востока. Нач. 1970-х

Штукатуры из СУ-24 на строительстве ГУМа. 1972

Вид на главный фасад с северо-запада. Нач. 1970-х

ЭКСПЛУАТАЦИЯ

Главный универсальный магазин открылся в октябре 1972 года. За первые три месяца в нем побывало более четырех с половиной миллионов покупателей (в среднем его посетил три раза каждый житель города), то есть в день магазин принимал по пятьдесят тысяч человек[262]. В конце 1970-х годов либо чувство новизны притупилось, либо — что более вероятно — ассортимент товаров стал скуднее. Как бы то ни было, поток покупателей сократился до сорока тысяч в день[263]. Многие приезжали из других городов республики с длинными списками необходимых товаров. В первые годы работы магазина газеты сообщали о таких рационализаторских подходах, как торговые комплексы «Все для женщин» и «Все для мужчин» (когда-то такое было в новинку!), как бесплатный раскрой, переделка и подгонка одежды. На протяжении 1970-х годов ГУМ неоднократно посылал своих сотрудников в различные города СССР — Ригу, Ленинград, Москву — для освоения новых форм работы; кроме того, в универмаге не только отдельно нанимали оформителей витрин, но также старались повышать эстетические навыки продавцов, для чего проводили специальные лекции и просмотры дидактических фильмов[264]. Однако долговременный застой в экономике постепенно сказывался и на облике магазина: в конце советского периода прилавки опустели, а само строение заметно обветшало. В годы независимости здание было поделено на многочисленные отсеки; в начале 2020-х годов его реконструировали, уничтожив при этом оригинальные детали и отделку. Сегодня о первоначальном замысле напоминают лишь некоторые детали фасада и общие контуры силуэта. Бассейн на площади засыпали и переоборудовали под автостоянку.

Борис Чухович

Потолок торгового зала. 1972

Южный фасад ГУМа. 1972

19. ГОСТИНИЦА «УЗБЕКИСТАН» 1963–1974

АРХИТЕКТОРЫ И. МЕРПОРТ (ГАП), В. РАЩУПКИН, Л. ЕРШОВА, В. НАРУБАНСКИЙ

ИНЖЕНЕРЫ Л. ГОРЛИЦКИЙ (ГИП), В. БУРДМАН, В. СТАРОСЕЛЬЦЕВ

УЛИЦА МАХТУМКУЛИ, 45.

 СКВЕР АМИРА ТЕМУРА

Одно из наиболее запоминающихся сооружений советского Ташкента было создано архитекторами ТашЗНИИЭПа, института, проектировавшего типовые и экспериментальные здания на основе научных исследований и новых технологий. Это объясняет не только некоторые особенности комплекса, но и манеру его представления общественности

ТАШКЕНТ И ИНОСТРАННЫЙ ТУРИЗМ

Гостиничное дело в Ташкенте всегда было зеркалом, в котором отражался образ города в стране и в мире. Справочник Туркестанского края 1910 года содержал адреса одиннадцати гостиниц в новой части Ташкента и одной — в старой, не говоря о различных караван-сараях[265]. Однако после большевистской революции и особенно отмены нэпа количество посещавших Ташкент иностранцев существенно сократилось, а с ним и количество отелей[266]. На протяжении 1930-х годов, на фоне растущей милитаризации экономики, резко уменьшилось и число туристических поездок внутри СССР. Общества, занимавшиеся внутренним туризмом, во второй половине 1930-х были ликвидированы, а их функции — переданы профсоюзам. Для приема официальных гостей служила гостиница «Националь» постройки 1912 года[267], визитеры других уровней останавливались