Виталий Горбач - Над Огненной Дугой. Советская авиация в Курской битве Страница 58

Рассмотрим, как складывалась обстановка на фронте 11-й гвардейской армии на третий и четвертый дни операции. Как уже указывалось, командование немецкой 2-й танковой армии, направляя к месту боев все маршевые пополнения и импровизированные части, основную ставку делало на 18-ю и 20-ю танковые дивизии, подход которых ожидался со дня на день.

Боевые задачи соединениям 11-й гвардейской армии были уточнены 15 июля. Теперь наступление, как и предусматривалось планом, должно было вестись по двум расходящимся направлениям. 5-й танковый корпус во взаимодействии с 8-м гвардейским стрелковым корпусом должен был, обходя Болхов с запада, стремиться выйти на шоссе, соединяющее город с Орлом, навстречу частям 61-й армии Брянского фронта. Три других бронетанковых соединения армии: 1-й и 25-й танковые корпуса, а также 5-й механизированный корпус — предназначались для развития наступления в общем направлении на Хотынец.

Роль ударной авиации 1-й воздушной армии в боях 14–15 июля трудно переоценить. При содействии экипажей 224-й шад 5-й танковый и 8-й гвардейский стрелковый корпуса 15 июля удачно форсировали реку Вытебеть, а уже 16 июля с боем взяли Городок, находящийся в 20 километрах северо-западнее Волхова. Беспрерывные налеты Ил-2 не позволили немецким танкам развернуться для контратаки. Экипажи «илов» доложили об уничтожении 13 немецких танков. Всего авиаторы 224-й шад сбросили на противника в этих боях 4600 килограммов фугасных и 5032 килограмма осколочных бомб, а также 1050 штук ПТАБ. Командир 5-го танкового корпуса генерал-майор М. Г. Сахно наряду с положительными моментами в применении штурмовиков отметил и недостатки, указав, что даже при отсутствии противодействия противника некоторые экипажи «илов» находились над целью малое время, бомбили и стреляли по площади, а не по конкретным целям, редко действовали массированно.

Кроме района юго-западнее Волхова, успешные бои в районе Жиздра против частей 55-го армейского корпуса и 5-й танковой дивизии вело правое крыло 11-й гвардейской армии. Для предотвращения расширения фронта прорыва немецкое командование неоднократно использовало здесь соединения самолетов Ju-87 из состава StG1 и III/StG3, а также эскадрилий противотанковых самолетов. Во время одного из налетов 14 июля в районе Кцынь, Дудоровский, Мойлово, Холмищи был сбит зенитной артиллерией командир группы III/StG3 кавалер Рыцарского креста Эберхардт Якоб (Jacob Eberchard). Несмотря на полученные ранения, Якоб остался жив, продолжая руководить группой. Еще одной жертвой советских зенитчиков стал Ju-87G-1 из состава Pz.Jg.St./St.G.1 один из немногих самолетов этого типа, потерянных люфтваффе во время Курской битвы. Активность немецкой авиации в районе действий 55-го армейского корпуса позволила лишь на время приостановить продвижение советских войск. В частности, 14–15 июля немцам не удалось деблокировать свой гарнизон в Холмищи, при штурме которого, согласно советским данным, было пленено до 800 солдат и офицеров.

Если наступление на участке 5-го танкового корпуса шло относительно успешно, то продвижение 1-го и 25-го танковых корпусов на Хотынец к 16–17 июля стало давать пробуксовку. Началось все с того, что 25-й танковый корпус из-за дорог, разбитых сотнями танков, опоздал с сосредоточением на целые сутки. Кроме того, дали знать о себе организационные неувязки. Отчет штаба корпуса свидетельствует: «Корпус совершенно не был ориентирован о ходе операции. Карты района операций не имел. Попытки посылки командиров штаба выяснить обстановку и план операции в объеме, необходимом для корпуса, успеха не дали»[226]. Закончив движение по лесным массивам и выйдя на открытую местность недалеко от железной дороги Орел — Брянск, два танковых корпуса стали представлять собой реальную угрозу для всей орловской группировки противника.

Для ускорения переброски резервов к месту прорыва командование группы армий «Центр» задействовало транспортную авиацию. За день воздушными путями к месту боев удавалось перебросить до 1000 и более человек. Так, например, 16 июля по воздуху силами 131 транспортного самолета было перевезено 1155 человек и 93,7 тонны различных грузов. 19 июля, совершив 188 самолето-вылетов, транспортная авиация перевезла 779 человек и 62 тонн грузов[227]. Воздушным путем в район Орла были переброшены из состава 4-й армии часть сил 95-й пехотной дивизии. По показаниям пленных, для этого были использованы даже четырехмоторные FW-200[228].

Впрочем, основная роль в сдерживании наступления 1-го и 25-го танковых корпусов принадлежала бомбардировочной авиации 6-го воздушного флота. Основными особенностями применения немецкой авиации в этот период документы 1-й воздушной армии называли «широкий маневр аэродромами и радиусом действий и за счет этого массирование на наиболее ответственных участках. Так, при вводе наших танковых корпусов в прорыв противник в течение 16.7 на узком участке фронта совершил более 1000 самолето-вылетов»[229].

Отмеченные еще 14 июля первые массированные налеты немецкой авиации на наши танковые корпуса, отраженные в основном зенитным огнем, вскоре приобрели большой размах. С самого утра 16 июля, группами по 15–20 самолетов с 30-минутным интервалом, бомбардировщики противника атаковали колонны 1-го танкового корпуса, продолжая свои налеты вплоть до 22:00. В ходе этих бомбежек особенно пострадал штаб соединения, который трижды бомбили до 40 Ju-87. Танковые бригады за это время подвергались налетам немецких самолетов по 10–12 раз! В результате из строя был выведен почти весь зенитный полк вместе с командованием. В строю осталось всего 4 орудия. За день 1-й танковый корпус потерял 7 Т-34, 7 Т-70, 17 БА-64, 49 автомобилей, 2 бронетранспортера, 9 мотоциклов, 1 радиостанцию. Кроме того, было ранено и убито несколько командиров соединения[230].

Советские зенитчики не остались в долгу, сбив за день три противотанковых Hs-129В-2 из состава Pz.Jg.St./JG51 и 8(Pz.)/SchG1, а также пикирующий бомбардировщик Ju-87.

Сводки 6-го воздушного флота свидетельствуют, что за 16 июля удалось уничтожить 34 советских танка (из них 8 зенитной артиллерией), а также около 100 автомашин. Еще шесть танков было повреждено. Собственные безвозвратные потери составили девять самолетов (2 FW-190, 1 Bf-109, 1 Bf-110,1 Ju-87.1 Ju-88, 3 Hs-129), а еще семь машин получили повреждения.

Анализируя действия немецкой авиации, штаб 1-й воздушной армии отмечал: «Там, где обозначается успех наших войск или создавалась возможность выхода наших подвижных соединений… на оперативный простор, противник немедленно бросал на эти участки большую массу бомбардировочной авиации»[231]. Заметную роль в сдерживании советских танковых соединений сыграли эскадры пикирующих бомбардировщиков, которые, по свидетельству советских авиационных командиров, наиболее активно и в большом количестве действуя над полем боя, «представляли наиболее реальную угрозу для наших наступающих войск». Весьма эффективным оружием проявили себя и противотанковые Ju-87G, вооруженные 37-мм пушками. По заявлениям танкистов, «при попадании снаряда в танк последний выходил из строя»[232].

Личный состав танковых корпусов отмечал, что советские истребители присутствовали в районе боев лишь в незначительном количестве. Причину этого удалось установить 17 июля, когда в штаб 1-го танкового корпуса был доставлен пилот истребителя ЛаГГ (скорее всего, Ла-5), совершивший вынужденную посадку. Летчик пояснил, что отсутствие прикрытия в этом районе вызвано тем, что истребители получили приказ о прикрытии конечного рубежа выдвижения корпуса — станцию Хотынец.

Сложилась поистине драматическая ситуация — танкисты не решались двигаться на Хотынец без разведданных, требуя их от командования 1-й воздушной армии, тогда как последнее, уверенное в продвижении танкистов, высылало свои истребители для патрулирования над районом, где еще находились войска противника! Неудивительно, что немецкое командование поспешило воспользоваться сложившейся ситуацией, подтянув к угрожаемому месту танки и пехоту. Именно задержка с наступлением танковых корпусов на Хотынец и предопределила постепенную утрату инициативы советской стороной.

17 июля танковые корпуса продвижения вперед не имели, оставаясь в лесу. В итоге немецким пилотам удалось подбить всего один Т-34 и сжечь один Т-70, заплатив за это двумя самолетами. Задержка с продвижением 1-го и 25-го танковых корпусов была тем более досадной, что их разведка практически беспрепятственно доходила до Хотынец, а прорвавшая фронт противника 162-й танковая бригада некоторое время даже действовала в тылу противника южнее дороги Орел — Брянск, но, не имея необходимых сил, вынуждена была с боем прорываться к своим. При этом танкисты уничтожили немало живой силы противника и техники, эшелон с танками, а также повредили бронепоезд.