Отец на час. Работает спецназ - Лина Коваль Страница 5

Солдафон.

- Здравия желаю, - кивает и улыбается.

У него во рту… зубочистка.

М-да.

Рассматриваю высокую, статную фигуру. В офисе он казался гораздо мельче.

Моя кухня, мой оплот чистоты и женственности Владу Отцу явно не по размеру. Он здесь как слон в посудной лавке. Не к месту.

- Безопасность у вас на нуле, - цокает и перекатывает зубочистку на другую сторону.

- Что значит на нуле?...

- То и значит. Техническая калитка открыта. Дверь в дом тоже… - оборачивается. - Вы будто новости не смотрите. Людей убивают, грабят.

- Я работаю, - страшно оскорбляюсь. - Меня совершенно некогда убивать и грабить. Грабителям и убийцам придется записаться в очередь на следующий квартал.

- Ну-ну… Трудоголик, значит-с.

Он улыбается.

Впервые по-доброму, без сарказма.

Это обезоруживает.

- Да, - поправляю волосы. - Приходится много работать.

- Ясно, - Влад, вздохнув, раскрывает полы кожаной косухи и упирает ладони в пояс все тех же синих джинсов. Футболку он сменил на темно-синюю рубашку. - Все равно исправим, калитку надо заварить или замок сообразить. Это не дело… Бардак!... - достает зубочистку.

- Хорошо, делайте как знаете, - закатываю глаза, вытирая руки салфеткой. - Идите за мной.

Выходя из кухни, быстро осматриваю себя. Белая удлиненная рубашка и голубые скинни. Да, немодные, но для дома в самый раз. И вообще, ну не понимаю я эту моду на балахоны. Мне нравится, когда… в облипочку. Главное, чтобы не целлюлит, а я им не страдаю.

- Черт, - останавливаюсь.

Мужское тело впечатывается в меня сзади.

Отскакиваю.

- Алиса, выключи духовку и свет.

- Хорошо. Будет сделано.

Холодно улыбнувшись, отправляюсь дальше.

- Это наша гостиная, - попутно решаю сделать небольшую экскурсию по первому этажу.

- А здесь?

- Это… детская гардеробная. Дверь лучше не открывать, - пугаюсь, когда он берется за ручку. - У меня давление поднимается, когда я вижу, что там творится.

Кивает. Идет дальше.

- А это?...

- Кошка, - вздыхаю, глядя на изодранный диван в просторной прихожей и лежащую на нем беременяшку. - Каринка.

- Она…

- Не спрашивайте, - поднимаю руки. - Каждые три месяца таскает…

- Так может… - Влад ставит один кулак на второй и будто тряпку выжимает.

Если бы все было так просто… Давно бы что можно отжала.

- Моя средняя дочь - зоозащитник, - объясняю. - Стерилизацию делать запрещает, котят раздает сама. Вы бы лучше… вредителя нашли. Буду благодарна.

- В смысле…

- В смысле осеменителя… - исправляюсь.

- Нормальные у вас синонимы.

- Уж какие есть, - развожу руками. - Опыт во всех смыслах негативный.

На правой руке поблескивает кольцо. Прячу.

В кабинете тихо и свежо. Первым делом закрываю окно и сажусь в мягкое кресло.

- Вот, Владислав. Это документы, которые подготовили мои юристы. Ознакомьтесь, пожалуйста, внимательно.

Пока он спокойно листает договор, украдкой проверяю свой внешний вид. Слишком уж я отвыкла от постоянного присутствия мужчины в доме.

Застегиваю верхнюю пуговицу на рубашке и раздумываю: не слишком ли откровенно под ней смотрится грудь без бюстгальтера? Это, знаете ли, после тройного грудного вскармливания то ещё зрелище. Не в смысле, что не для слабонервных, но и каждому первому бы не показала.

Фигура у меня отличная, а вот отдельные моменты можно подшаманить. Подруга как раз телефон своего доктора отправила.

Лицо нашего нового «отца на час» и охранника в одном флаконе хмурится.

- Расчет между сторонами производится…

- Необходимо вписать реквизиты, - объясняю. - Банк, БИК и номер расчетного счета. Он отличается от того, что указан на карте. Можно найти.…

- Я знаю где, - смотрит на меня немного насмешливо.

Снова в бумаги взглядом утыкается.

Я пока все о груди думаю.

Вот не дура ли?...

Желая как-то сгладить ситуацию, выпрямляю плечи, но так, видимо, ещё хуже, потому что Владислав поднимает лицо, и договор его больше не интересует.

Опускаю плечи. Пусть уж лучше в пол смотрят.

- Итак, штрафные санкции. Интересно, - почесывает подбородок загорелой ладонью.

- Стандартная процедура, - пожимаю плечами, постукивая по стулу.

Сейчас начнется.

- Пункт первый. Курение на рабочем месте, - прищуривается и усмехается. - Серьёзно? Пятьдесят тысяч?...

- В моем доме не курят. Что вас удивляет, Владислав? Привычка эта пагубная, мои дети дышать табаком не должны.

- Я с армейки курю… - приподнимает брови. - Даже жена за пятнадцать лет не отучила.

- В таком случае скажете мне спасибо, - сдабриваю слова улыбкой, словно пирог тростниковым сахаром посыпаю.

- Спасибо, - вновь опускает глаза.

- Не благодарите.

- А это что?... Порча имущества…

- Вы сказали Василисе, что готовы переехать к нам только со своей собакой. Она у вас большая?...

Спецназовец задумывается, а затем оборачивается. Туда, где на дизайнерской леопардовой лежанке отдыхает Джессика - мой племенной йоркширский терьер с золотой заколкой на лбу.

Джес у нас «супермини». Мамина маленькая девочка с блестящей шерстью шоколадного окраса и умными глазками.

Умиляюсь, глядя на нее.

Терпеть не могу больших собак.

- Чуть больше вашей, - Отец задумывается, откашливается и машет ладонью.

Как сказала бы моя младшая дочь - лепит правой рукой «фонарик».

- Ну вот, - улыбаюсь. - Конечно, я хочу быть спокойна за свое имущество. Обещаю, если что-то пойдет не так, я вычту из вашего штрафа амортизацию, Влад. Как вы понимаете, с тремя детьми в моем доме из нового только антидепрессанты. И те долго не задерживаются.

Смеется.

- Окей. Так…. Вы… - морщится, тужится, но по имени не называет. - Прямо потрудились здесь… С юристами…

Небрежно трясет бумагами.

- Люблю порядок в документах, - довольно соглашаюсь.

- Травмы детей - сто тысяч!...

- Дети - это самое дорогое для меня.

- Как две сигареты выкурить, - ворчит. - Не больно-то вы их цените. А последний пункт?... Что там… Су…

- Су-бор-ди-на-ци-я, - пропеваю как по нотам. - Наши с вами отношения - строго отношения руководителя и подчиненного. Любые шуточки, которыми вы так любите сыпать как из рога изобилия, а также подколы или грубость - все это будет расцениваться как несоблюдение субординации.

- Так. И сколько нынче оскорбить начальство? Десять тысяч?...

- Совсем немного. Кстати, нецензурная брань - туда же.

- Пиз… - грустнеет и морщится.

- Что?

-