Доверься мне - Бекка Мак Страница 40

Его глаза блестят.

— Сильнее? Разве мы это не обсуждали? Я хочу оставить тебя себе, а не сломать.

Я ударяю его ладонью о ключицу, толкаю на матрас, и погружаюсь в него на всю длину прежде, чем он успевает возразить. Я откидываю голову назад с необузданным криком удовольствия, а Картер шипит подо мной, поднимая меня и снова насаживая на свой член, снова и снова.

Он приподнимается и берет мою грудь в рот. Пока я скачу на нем, он посасывает и покусывает ее, и я почти выдергиваю волосы прямо с его головы. Взгляд, который он бросает на меня, поглаживая мой клитор, провоцирует мой глубокий оргазм, и я кончаю прямо на его члене.

— Еще один, — рычит он, отрывая меня от себя. Он переворачивает меня на живот, притягивает мою голову и рывком поднимает мою задницу в воздух, прежде чем снова войти в меня. — Ты кончишь еще один раз.

Еще один? Я не могу. Моя грудь опускается на матрас, каждая косточка в теле ноет, но Картер снова поднимает меня, его горячее дыхание скатывается по моей шее, из-за чего по позвоночнику пробегают мурашки.

— Мы закончим, когда я скажу, что мы закончили.

— Картер, — стону я.

— Мне так нравится, когда ты произносишь мое имя, — его влажный рот скользит вверх по моей шее, зубы касаются моего уха. — Теперь прокричи его.

Его бедра ударяются о мою задницу, когда он подается вперед: один раз, два, еще три раза, и когда он нащупывает ту самую точку, которую я никак не могу отыскать, каждое нервное окончание во мне шипит и дрожит. Я срываю с кровати простыню и делаю то, что он просил: выкрикиваю его имя.

Картер взрывается внутри меня. Он зарывается своим криком в мою шею, прижимает мое тело к своему, в то время как мои колени дрожат, а руки не слушаются. Когда он вытаскивает из меня член, я чувствую себя такой пустой.

Он обхватывает меня рукой за талию и прижимает к себе, когда падает на матрас, и наши тела, блестящие от пота и усталости, прижимаются друг к другу.

Я кладу ладонь ему на грудь и ощущаю ровный стук его сердца. Картер накрывает мою руку своей, тепло распространяется по всему моему животу, ползет вверх по груди к тому жизненно важному органу, который я должна оберегать.

— Могу я оставить тебя себе? — спрашивает он.

— Да, — мое сердце замирает от этого простого, сказанного без раздумий ответа, и только когда Картер приподнимает мой подбородок и захватывает мой рот поцелуем, оно снова начинает работать.

Именно в этот момент я понимаю, насколько сильно я влипла.

ГЛАВА 15

Я НЕ ФАНАТ КАРМЫ

— Вот черт! Блять… Нет, нет нет.

Я приоткрываю один глаз, и сквозь дымку сонного утра пытаюсь распознать голос Оливии, которая явно паникует. Не совсем понимаю почему. Злюсь, но лишь отчасти, хоть она и прервала лучший сон в моей жизни. Самый лучший сон. Оливия подо мной, надо мной, ее губы, руки, идеальная грудь. А злюсь я лишь отчасти, потому что мой сон стал реальностью.

Я переворачиваюсь на спину и вслепую провожу рукой по пустой половине кровати. Она все еще теплая, и на простынях остался запах Оливии. Аромат свежего печенья. Я хочу съесть ее прямо сейчас.

— Вернись в кровать, Олли, — говорю я низким после сна голосом. Я очень широко зеваю, будто втягиваю в себя тонну воздуха, тру глаза. Когда я слышу громкий стук, за которым следует череда ругательств, я, наконец, с трудом, но сажусь.

Оливия в том виде, в котором она мне чертовски нравится — совершенно голая, завернутая в кучу из одеяла и одежды, лежит на полу у моей кровати.

Я тянусь к краю и с улыбкой смотрю на нее.

— Детка, что ты там делаешь? — черт, я устал.

Она раскрывает губы, явно не ожидая того, что я уже проснулся, а ее руки безуспешно пытаются прикрыть обнаженное тело. Не думал, что она будет такой стесняшкой, когда протрезвеет, но вообще, это, наверное, ожидаемо.

Дотягиваясь до края кровати, я упираюсь ладонью в холодный деревянный пол и протягиваю к ней руку, надеясь притянуть ее обратно. Для того, чтобы мы снова потрахались пока она не уснет. Впереди целый день, у меня нет тренировок — мы можем проваляться еще пару часов.

Клянусь, прошлой ночью, когда мой меч, скованный на небесах, находился глубоко внутри самой потрясающе прекрасной женщины, с которой мне довелось провести время вместе, я прозрел. Я не хочу, чтобы это заканчивалось, и сегодня утром я придерживаюсь того же мнения. Надеюсь, она примет это, потому что я почти уверен, что теперь у нее появилась еще одна тень.

И эта тень — я. Я собираюсь приклеиться к ее ноге, как возбужденный, некастрированный пес на очень долгое время. Может, навсегда. Понятия не имею. Знаю только, что не отпущу её.

Но она отползает назад, сжимает зубы, хмурится.

— Я не твой ребенок.

Так, я понял, Оливия не человек-утро. Может, ей нужен кофеин.

— Хочешь кофе?

Упс. Неправильный вопрос.

Я сопротивляюсь желанию спрятаться под одеялом. Вместо этого я показываю ей суровую версию моей невозможно очаровательной улыбки, которую, как я думаю, она любит и ненавидит. Похоже, это не производит желаемого эффекта.

Когда я забираюсь обратно, Оливия вскакивает на ноги и стаскивает с меня одеяло. Она оборачивается им, словно собирается на костюмированную вечеринку. Она сойдет за греческую богиню с вероятностью в сто процентов.

Испуганными широкими глазами Оливия смотрит на…

Мой член. Этим утром он особенно рад ее видеть, отдавая ей приветственный.

— Доброе утро, — смеясь говорю я. Я вращаю бедрами, заставляя его танцевать. — Весь я счастлив видеть всю тебя.

Боже, как же сложно ее расколоть сегодня. Она даже не улыбается этими пухлыми розовыми губками, лишь проводить ладонью по лицу.

Я вскидываю бровь.

— Ты ведь знаешь, что он хорошо исследовал твой дворец прошлой ночью?

Оливия сегодня издает много звуков. Этот, к примеру, изнеможденный вздох, который она издает прямо перед тем, как убегает в ванную и захлопывает за собой дверь.

Но я не стесняюсь и не очень люблю границы, поэтому я выскальзываю из кровати и прохожу