Пошел вон, Чернов! - Наталья Евгеньевна Шагаева Страница 36

— Да ты не нервничай, Руслан, звони еще, сколько надо. Ты щедро заплатил, — кивает седой, наливая себе еще крепкого чая.

Еще бы. Таких дорогих звонков никто ещё не совершал.

Звоню настойчиво, не прекращая. Еще и еще, пока мне не ответят.

— Да! — недовольно рявкает в трубку Бережнов.

— Дан, это Руслан.

— Чернов, ты на время смотрел? Какого хрена?

— Дан, меня закрыли. Я в изоляторе на Вербицкого.

— Что ты натворил?

— Ничего.

Быстро объясняю ему весь расклад. Прошу подключить связи и адвоката.

— Ох*еть! — матерится в трубку. — Ладно, — выдыхает он. — Понял. Сделаю всё, что смогу. Ты что-нибудь подписывал?

— Я похож на идиота?

— Да хрен его знает, на кого ты похож. Ладно, жди.

— Стой, Дан. Я сейчас скину документы, оформи тачку женскую, но надежную и вместительную, за мой счет.

— Ты там уже кого-то купил? В какую сторону двигаться?

— Просто оформи, всё объясню потом.

А потом проходит день, два, три, и тишина…

Бомжа забирают, заселяя еще какого-то отмора, седого водят на допросы, бритого и то таскают. А меня нет. Тишина полная и вакуум. Я уже сам требую следователя, да хоть кого-нибудь.

Я просто сижу в полной изоляции.

Сплю урывками по двадцать минут. Мне снится Слава, ее губы, руки, шёпот. Мне снится, что она меня любит и всё у нас хорошо.

Просыпаюсь, утыкаюсь глазами в сырой потолок, и хочется выть. Я чувствую себя беспомощным овощем. Хуже всего, когда ты, такой охрененный, не можешь ни на что повлиять. Потому что довыеб*вался.

Почти неделю я в одной и той же уже вонючей, пропахшей сыростью одежде. Обросший, как чёрт. Жрать не могу. Тошнит. Кусок в горло не лезет. Особенно то, что подают в этом чудном заведении. Тело отчего-то ноет, мышцы тянет, в голове туман.

Бля, Бережнов, неужели всё так хреново?

И вот через неделю наконец-то приходят за мной.

— Чернов, на выход!

Я, бля, даже не знаю, что меня ждет по ту сторону камеры, но бодро вскакиваю с нар.

Глава 24

Руслан

— Что, плохо выгляжу? — ухмыляюсь я, садясь на стул рядом с железным столом.

— Ну, бывало и лучше, — вздыхает Бережнов, ставя на стол спортивную сумку.

— Хреновое обслуживание в этом отеле, — усмехаюсь.

— Блять, Рус, как ты, мать твою, в это дерьмо вляпался?

— Как-то так, — развожу руками. — Когда у мужика недостаточно крепкие яйца, он предпочитает устранять конкурентов так. А не по-мужски.

— Не знаю, как насчёт яиц Когана, но вообще не стоило с ним ими мериться. Он же мог тебя и грохнуть. Наслышан уже про его прошлое.

— Я ему дорогу не переходил. Просто хочу забрать свою женщину.

Наблюдаю, как Богдан вынимает из сумки несколько контейнеров с едой, открывает их и протягивает мне вилку.

Охренеть, нормальная еда! Желудок тут же сводит голодным спазмом.

— А может, женщина не хочет, чтобы её забирали? — прищуривается Бережнов.

— Хочет! — твёрдо заявляю я.

— Да ты кушай. Это тебе как раз от неё.

— Да?

Открываю контейнер, а там салат с креветками в тайском соусе. Да, это точно от моей Кошки. В другом контейнере рис с овощами и мясо. А в следующем блинчики с творогом и ягодами. Всё, что я любил в её исполнении. Моя Кошка все помнит.

— А ты говоришь, женщина не хочет, — ухмыляюсь, начиная есть.

И это божественно. Больше всего мы ценим простые вещи и страдаем, когда нас их лишают. Обалдеть, как вкусно.

— Ты видел её? Где она? Как она?

— Ты бы о своей судьбе сначала поинтересовался, — садится напротив Богдан.

— Я хочу знать, где Слава.

— Да нормально всё с ней, — отмахивается Богдан. — По крайней мере, визуально. Еду через Монро она передала. Большего не знаю.

— Ладно, — стискиваю челюсть. — Что там по мне? Хреново всё?

— Ну, как посмотреть, — вздыхает Бережнов. — В общем, дело, естественно, сфабриковано. Заявления от Славы нет, по крайней мере, адвокату его не предъявили. Следователь упрямится и придумывает отговорки. В общем, дело затянули. Посадить тебя не посадят, но держать могут долго при желании. И долго – это не месяц, Рус. Ты же понимаешь, что колесо правосудия раскручивается медленно. А если кто-то захочет, то еще медленнее…

— Что говорит Ефимыч? Отстегни ему с моего счёта сколько нужно. Всё равно сколько, пусть поднимает все связи. Я, блин, в полном вакууме, чёрт возьми!

— Не психуй, Ефимыч работает. Рассчитаешься с ним, когда выйдешь. Он помнит, что должен тебе.

Должен, да. Я его внучке выбил бесплатное лечение в клинике через родственников, которые работают в этой сфере. А лечение было на миллионы. Только мои мирские связи никак не пересекаются с ментовскими. Максимум ГИБДД и таможня. А чем они помогут? Мне не угон машины вменяют, а похищение женщины.

— Мне бы телефон, чтобы хоть как-то контролировать этот пиз*ец.

— А я тут просто поболтать с тобой пришёл, — закатывает глаза Дан и вынимает из кармана смартфон. — Но сильно не святи его. Отберут. К тебе, как к президенту, хрен пробьёшься. В сумке одежда, средства гигиены, чай, сигареты, сладости. Наличные немного, на дне зашиты. Договаривайся с конвоирами об улучшении условий. Пока всё, — разводит руками.

— Спасибо. Дай сигарету, курить хочу, аж уши заворачиваются.

***

Руслан: «Кошка моя, где ты сейчас?»

Отправляю. Читает, но, мать ее, молчит!

Руслан: «Слава, девочка моя, поговори со мной. Мне очень нужно. Ты с ним?»

Кошка: «Да, я с ним… Не пиши мне. Ты скоро выйдешь. Потерпи немного».

И тут меня снова взрывает.

Руслан: «А какой ценой я выйду?!»

Опять читает, но молчит. Да и не нужен мне уже ответ. Её молчание красноречивее слов.

Руслан: «Слышишь, не смей! Уходи от него. Пусть я сгнию здесь, сяду. Но не смей с ним оставаться ради меня. Если выйду, всё равно сразу сяду, потому что грохну его за тебя!»

Зажмуриваюсь. Дышу глубже, сжимая кулаки. Как же хреново быть беспомощным.

Руслан: «Он тебя трогал? Давил? Угрожал? Принуждал?!»

Сам разгоняюсь за считанные секунды, накручиваю.

Кошка: «Руслан, успокойся. Со мной всё хорошо.