Отец на час. Работает спецназ - Лина Коваль Страница 25

- Амм. - Влажный рот сжимает возбужденный сосок.

Ноги инстинктивно хочется развести пошире, потереться о внушительную ширинку. Сказано - сделано. Нетерпеливо дергаюсь, пока Влад с должной сноровкой справляется с замком на шортах и бельем.

- О-о-о, - сипло рокочет, нападая на вторую грудь.

- О-го, - пищу я... или мой одичавший клитор от умелой сексуальной ласки. Точно кто-то из нас.

В промежности влажно и на редкость скользко. Хоть посыпай.

- Нижняя начальница посговорчивее будет, - Влад засовывает в меня два пальца и давит.

- Какая пошлость!... - срываюсь на крик, почти поймав быстрый оргазм.

Тут же разочарованно стону, потому что ладонь выскальзывает из шорт.

- А ей заходит. - Влад смеется, поднимается, оставляет меня без одежды.

Быстро избавляется от своей и сбрасывает все на пол.

Его движения становятся резкими и нетерпеливыми. Во мне, буду честной, терпения тоже ни грамма.

Закусив губу, приподнимаюсь и хочу разглядеть сорокадвухлетнего Аполлона, но ничего, кроме упругого, увитого тугими венами члена с внушительной головкой не вижу.

О святая Белла-Мария!

Это все мне?...

Я округляю глаза и обхватываю загорелые плечи, когда Влад снова оказывается рядом. Решаю наслаждаться моментом. Это как в бизнесе: когда прет, надо снимать сливки.

Мы тянемся друг к другу и слипаемся в долгом, чавкающем поцелуе.

Голые и голодные.

Мозг окончательно вырубается, когда горячий твердый член толкается в меня. Выгнувшись, принимаю первый удар, обалдевая от пьянящих ощущений. Так бывает?...

- Да... Вот так вот, - хрипит Влад, вбивая мое тело в кровать. - Довыделывалась!...

Удары такие хлесткие, что спинка впервые в этом доме бьется о стену. Я делаю то, что и обещала, - кричу, но рот накрывает мужская рука.

- Ш-ш-ш-ш, красавица, - прищуривается и усмехается. - Детей разбудишь.

У меня есть дети?... Я плохая мать.

Мои руки изучают твердое тело. Нос улавливает новые ароматы. Терпкие, кисло-сладкие и вкусные. Все органы чувств млеют от наслаждения. Я в шоке, что так бывает!

Я в шоке, что так бывает! Блин!

Низ живота стягивает тугим узлом, тело выгибает дугой.

Сексуальная неудовлетворенность зрела во мне слишком долго, поэтому выходит рвано и быстро. Точечными судорогами и разливающейся после них в теле мягкостью. Мышцы настолько плотно сдавливают член внутри, что Влад, обхватив мою грудь двумя руками, мощно кончает. По-мужски красиво: с хрипами, тяжелым дыханием и прикрывающимися веками.

Замирает.

И резко тянет меня на себя, заваливаясь на кровать, которая жалобно поскрипывает.

- Погоди бежать, узурпаторша, - уверенно удерживает мои плечи. - Дай отдышаться.

Я смущаюсь и, прикрывая локтем грудь, смиряюсь. Расслабленное тело всё ещё клокочет от оргазма, мозги всмятку, будто там вообще пусто. Надеюсь, он не выбил из меня все до конца. Как я буду работать?

Господи, о чем я вообще?...

- Что это? - вдруг хмурюсь, замечая на левом бедре внушительное пятно из светлых шрамов.

Выглядит страшно.

- Осколочное ранение. Ерунда.… - отпускает в потолок.

Я задираю голову и смотрю на него испуганно.

Ерунда?...

Жизнь ведь меня к такому не готовила. Вот эти мужчины, которые, как оголтелые, рвутся в бой и рискуют собой. Да хотя бы просто идут в армию!... Помню, Побединскому в хирургии вросший ноготь с анестезией выдирали. Он потом месяц хромал и требовал, чтобы за ним все ухаживали. Чуть инвалидность у государства не выпросил.

Влад опускает теплую ладонь мне на щеку и ласково водит по ней большим пальцем. Вздыхает так, что я вместе с ним приподнимаюсь и опускаюсь, а затем улыбается зелеными глазами.

Я, кажется, влюбляюсь, потому что никогда в жизни не видела, чтобы у человека улыбались глаза, а сейчас замечаю и восхищаюсь.

- Ну чего ты испугалась? Я же говорил, что на войне был.

- Я, вообще-то, думала, ты там кур и петухов гонял…

- Ну.… было дело, мы немного поменялись, и петухи гонялись за мной, - подмигивает и смеется, будто это все шуточки ему.

- Влад….

- Ну что?...

Я, сдерживая унылый всхлип, - и откуда такая сентиментальность? - опускаю голову и тянусь пальцами к шрамам.

Обвожу их. Аккуратно и ласково. Снова и снова.

А если б его убили и мы бы никогда не встретились?...

- Пойду покурю, перезаряжусь и продолжим. - Влад сгребает меня в охапку, крепко целует в плечо и поднимается.

Я смущаюсь и пытаюсь прикрыться одеялом, на котором лежу. Тело вспыхивает искрами от того, как открыто он на меня смотрит.

- Ладно. Можешь здесь покурить, - скромно предлагаю. - В окошко, - киваю, приглаживая волосы.

- Ты сейчас серьёзно? - подозрительно спрашивает, доставая сигареты из кармана брюк.

- Да. И по поводу штрафов я погорячилась...

- Ты какая-то странная стала.

Я веду взглядом по массивной груди, рельефному прессу, неприкрытому паху и снова смотрю на шрамы. Глаза слезятся.

- Все понятно, - ворчит он и, подхватив с кресла полотенце, оборачивает его вокруг бедер. - Вот отчего добренькая...

- Ну что?...

- Говорил мне батюшка в госпитале, что это ранение для чего-то Богом дано. - Он отворачивается к окну. - Я все понять не мог. Хоть где-то, получается, выстрелило!...

Глава 24. Федерика

- Вау, мам. Вот это платье! Мяу-мяу! - восклицает моя средняя дочь и смачно отпивает чай. Мягкий ободок с кошачьими ушами, как всегда, у нее на голове, волосы немного растрепаны, школьная форма чуть помята, но сегодня решаю не быть занудой.

Поправляю короткий подол, задевая зудящие в ногах мышцы, и аккуратно раскладываю объемные рюши у себя на груди.

Захотелось с утра чего-то женственного и легкого. Да и погода удачная: тепло, сухо, солнечно.

Потягиваюсь сладко.

Секс прекрасен! Тьфу ты. Жизнь прекрасна!... Хоть это и связано с сексом конкретно сегодня.

- Платье новое, мам?...

- Все новое - хорошо забытое старое, Эльза, - отвечаю с блаженной улыбкой и умиротворенно вздыхаю. - Маша, принеси расческу, я тебя заплету.

- У тебя платье с ломашками, мамуля! - Дочка бежит, размахивая бантами. - Класи-и-ивое!...

- Спасибо, душа моя. У тебя тоже красивое.

- Лозовое. Я люблю все лозовое…

Пока заплетаю тоненькие волосики, почти засыпаю.

Сказывается бессонная ночь. Что-что, а уж перезаряжаться Владислав Отец умеет не хуже, чем стрелять. Я который час нахожусь под впечатлением. Кожа, как бы я не терла ее в душе, пахнет сильным мужчиной и капельку - табаком.

Оставляю Машу