Отец на час. Работает спецназ - Лина Коваль Страница 15

Тянусь к своему каре и мягко поправляю.

Платье с открытыми плечами, или это кофточка такая? Увы. Рассмотреть не могу. В любом случае подобный фасон в моем гардеробе тоже относится к «ред флагам».

Как и яркий макияж. Каждому возрасту свои погремушки.

И вообще, зачем я ее рассматриваю?...

Отвернувшись, пытаюсь вникнуть в тему разговора за столом.

Андрей с Колей обсуждают поездку моего бывшего мужа в Новосибирск, орудуют ножами и вилками над своими стейками, а я наслаждаюсь розовым вином со странным, почти болезненным ощущением разочарования внутри.

Даже изысканные морские гребешки сегодня кажутся резиновыми и безвкусными.

Всему виной моя неудовлетворенность.

Как женщины.

Никогда не гналась за успехом у сильного пола, я вообще в этом плане неправильная. В молодости отец как-то обязывал: никаких свиданий, интрижек или скандалов. От этого зависела его дипломатическая карьера.

Потом муж…

Стыдно признаться. Девственности я лишилась в двадцать три. С Побединским. Как говорится, им в моей жизни секс начался, им же и закончился. Горько усмехаюсь, ничего не чувствуя. В душе пустота.

Я даже вибратор купила. Кира уговорила, сама бы ни за что не решилась, да и воспользоваться им вечно некогда. То работа, то дети, то критические дни нагрянут...

Чего уж говорить о живых джентльменах без батареек... По пути из дома на работу и обратно из мужчин только автозаправщик, дэпээсник да памятник Пушкину попадаются. В офисе никаких половых контактов быть не может, мои сотрудники и рабочие-то не тянут. Дома?... Соседи все давным-давно глубоко женатые люди, тут тоже глухо.

Остается Бурак. Так Кира прозвала вибратор. Во-первых, это мой любимый турецкий актер, во-вторых, он черный.

В общем, с Бураком у нас пока конфетно-букетный период. Я иногда протираю его спиртовыми салфетками, он - приветливо смотрит каждый раз, как я открываю техническую дверцу в своей уборной.

С тремя детьми лучше места в доме не найти.

- Рика, у тебя все хорошо? - спрашивает предатель Андрей.

- Нормально у меня. - Благодарно киваю официанту, подливающему вино в мой быстро опустевший бокал, и делаю несколько жадных глотков.

Мм…

После трудного рабочего дня - то что надо. Прохладное, сладкое, в меру терпкое. Становится жарко.

- Ты почти не ешь. Давай заменим блюдо, если не нравится.

- Нет, спасибо. Гребешки не виноваты, у меня аппетит испортился, - смотрю в упор на бывшего мужа.

Переложив салфетку с брюк молочного цвета на стол, поднимаюсь и снимаю пиджак. Поправляю лямки бежевого шелкового топа. Парочка из центра зала тем временем перемещается на пустой танцпол - оркестр заиграл медленную композицию.

Всё же платье… Его длина мой внутренний строгий фейсконтроль тоже не проходит. Слишком уж короткое. Или я сильно заморачиваюсь?

- Попов, потанцуй со мной, - требовательно прошу.

Андрей и Побединский переглядываются.

- Так может… Коля потанцует?

- Коля не танцор. Коля - музыкант. - Взглядом останавливаю подпрыгивающего Побединского.

Он зло усмехается.

- Ну пойдем, конечно, подруга. Вспомним молодость.

Обхватив плечи одноклассника, медленно передвигаю ногами. Тело максимально расслаблено от алкоголя, но момент, когда Влад меня узнает, почему-то чувствую позвоночником и… кожей.

Поворачиваюсь - Отец оказывается спиной ко мне, а на его шее красуется замок из женских рук.

И так несколько раз.

Не судьба.…

Попов пыхтит мне в висок и наступает на ногу. Чертыхается.

- Поговори с ним, Побединская, - смотрит в сторону Коли. - Детей ваших жалко.

- Не хочу об этом. - Чувствую жжение на пояснице. В том месте, где покоится ладонь Андрея. - Я лучше с тобой поговорю. Завтра же.

- Начальницу опять включаешь, - вздыхает с укором. - Неужели тебе самой семьи похеренной не жалко?

- Забываешься, Попов. Я ведь советов не просила.

- Да, ты у нас самостоятельная, умная, взрослая. Мы все в курсе.

- Видимо, недостаточно, раз ты решил такое провернуть, - смягчаюсь.

В конце концов… действительно плохого не желает. Мы сто лет дружим, маму его недавно похоронили, хорошая она была, добрая. У Андрея ведь личные триггеры срабатывают: жена ушла и слушать ничего не стала. Только он не изменял, Ирину его эмоциональная холодность достала.

Задумавшись, не сразу замечаю, что оказываюсь лицом к лицу с Владом. Он вопросительно приподнимает брови и взглядом целится в затылок Попову. Холодно кивнув, прячусь за плечом Андрея и больше не смотрю. Ни к чему все это. У него вон какие «семейные обстоятельства». Точно не дочь и вряд ли бывшая жена.

Почему-то кажется, что решения Владислав Алексеевич принимает сразу и навсегда. По-мужски бесповоротно.

Значит, это любовница.

Ну а ты что думала, Федерика?

Брутальный спортивный мужчина.

Что, он, как и ты, резиновую вагину за батареями прячет?...

Почему-то эти мысли загоняют меня в кратковременную депрессию.

Музыка сменяется, и Андрей галантно провожает меня к столику. Спецназовец с дамой тоже возвращаются к своему. Правда, перед тем как сесть, Влад долго смотрит на в нашу сторону. Я замечаю это через бокал, пока допиваю вино.

- Сейчас приду, - холодно киваю своим спутникам и направляюсь в туалет, где, сбрызнув лицо ледяной водой, в полной тишине долго пялюсь в зеркало.

От уныния спасает только заученный до дыр аутотренинг:

Ты успешная, Федерика.

У твоих детей все есть.

Ты… сильная.

Сильная, мать твою.

А сильные женщины, как в известной песне, плачут у окна. А ещё у них есть побочный эффект: если и стонут с раздвинутыми ногами, то только на эпиляции.

Глава 15. Федерика

Когда выхожу из уборной, чувствую себя заряженной на сто процентов.

На двести. На миллион.

Как ракета, перед запуском которой по корпусу долбанули бутылкой с дорогим шампанским. Теперь ракета немного пахнет легким французским игристым с шелковистыми цветочными нотами, у нее чуточку кружится голова, и она точно заряжена на успех.

С прямой спиной иду к опустевшему столику.

Понятно. Вышли покурить. Побединский этой привычкой не страдает, а вот Попов иногда балуется.

Улыбаюсь самой себе, игнорируя прямой взгляд из центра зала. Ныряю в телефон, чтобы спросить у Эльзы, как у них дела.

Читаю сообщение.

«Все в порядке, мам. Маша этого мужика за два часа ушатала. Он в гостиной спит, а я круг Сатаны вокруг него нарисовала. Вот удивится, когда проснется!»

«Леон чем занят?»

«Он в комнате своей закрылся».

«Ясно. Ложитесь спать, дети.