Опасная любовь командора - Ульяна Муратова Страница 14

Интендант кашлянул ещё раз, сморщил лоб, потёр конопатый нос, а потом посмотрел на командора:

— Что, сынка чьего-то бестолкового присылают? Ну, так это… перевоспитаем. Не первый раз же.

— Хуже, Кирк, — мрачно отозвался командор. — Гораздо хуже. Такое не перевоспитывается.

— Эвона как… — удивлённо протянул интендант и спросил: — Так кого ждём?

— Увидишь. И уж постарайся, чтобы целительский кабинет получился на славу. А покои… Даже не знаю, удиви меня. Прояви фантазию и военную смекалку. Всё, исполняй.

— Есть исполнять! — насмешливо отсалютовал Кирк и исчез в направлении склада.

Можно не сомневаться, что задание будет выполнено в лучшем виде.

Остальное время до конца ночи Кеммер провёл в кабинете — краем глаза приглядывал за суетящимися военнослужащими, спешно красящими стены будущего медблока в белый, за таскающими туда-сюда мебель курсантами Кирка и за самим капитаном. Испоганенное настроение улучшилось, когда командор заметил, какую рухлядь понесли в «спальню» нобларине Боллар. Он уже предвкушал истерику, которую она устроит, и сочинял письменный выговор с занесением в личное дело. Ради такого случая он даже подготовил красивую папочку — чтобы было куда выговоры складывать.

Ладно, три месяца он как-нибудь продержится, если Боллар сама не уедет раньше. А если останется, то у него к моменту окончания испытательного срока будет целая стопка выговоров и возможность благополучно уволить её за дисциплинарные нарушения.

Конечно, придётся неустанно её опекать, пока она в части, не хватало ещё, чтобы с ней действительно случилось какое-нибудь дерьмо. Однако командор изо всех сил надеялся, что надолго Боллар не задержится.

— Кирк, зайди ко мне! — гаркнул Кеммер, завидев проходящего мимо интенданта.

— Да? — с готовностью откликнулся тот. — Часа через полтора всё будет готово. Даже стены высохли. Мы их чуток магией подсушили, так и не скажешь, что только сегодня покрасили. Что-то ещё?

Кеммер коварно улыбнулся:

— Ну конечно. Униформа. Помнишь, у тебя осталось два сшитых на заказ комплекта для госпожи Кегинаны? Ты ещё писал в другие части, спрашивая, нужны ли они кому-то? Их же так и не забрали?

Брови цвета тёмной меди недоумённо взметнулись вверх.

— Нет, не забрали. Но ты уверен?

— На все сто процентов, — командор злорадно сверкнул глазами. — Она хочет войну? Она её получит!

Тринадцатое эбреля. На закате

Адель

От волнения сбилось дыхание и началась нервная дрожь. Повторно входить в кабинет, из которого последний раз вылетела пулей, было страшно. Однако я твёрдо решила во что бы то ни стало зацепиться за должность и поставить командора на место. До тех пор, пока буду качественно выполнять свою работу, Блайнер не сможет меня уволить, а если он снова начнёт отпускать оскорбительные замечания, то последую совету брата.

Хотя в прошлый раз пощёчина особого удовольствия не принесла, командору она всё же не пришлась по вкусу, а значит, оставляем в арсенале на крайний случай.

Остановившись перед массивной деревянной дверью, я глубоко вдохнула, покрепче сжала ручку старого папиного саквояжа и трижды постучала.

— Войдите! — раздался глубокий, раскатистый голос.

Я заволновалась ещё сильнее, но отступать было некуда.

Унимать биение сердца пришлось магическим образом, а то оно заколотилось так сильно, что это начало отвлекать.

— Ясного вечера, ноблард Блайнер. Я получила уведомление из Канцелярии императора, что меня всё же утвердили на должность гарнизонной целительницы.

Ледяные глаза скользнули по моей фигуре, едва не оставляя покрытые инеем дорожки на скромном платье.

— И вам ясного вечера, нобларина Боллар. Да, я тоже получил уведомление. Проходите. Присаживайтесь.

Командор жестом предложил занять место в кресле напротив. Я поставила саквояж рядом и села на край, ожидая подвоха. Как-то он чересчур любезен.

Повисла пауза.

— Нобларина Боллар, хочу вас сразу уведомить, что на службе вам придётся неукоснительно соблюдать устав. Вы с этим согласны?

— Согласна, — помедлив, ответила я. — Но всё же у целителей есть свои предписания и нормативы.

— Безусловно. Я сейчас в первую очередь говорю о неуставных отношениях, нобларина Боллар. Если я узнаю, что вы вступаете в интимные отношения с моими подчинёнными, то вынужден буду сделать вам письменный выговор. И, разумеется, копию этого выговора получат в Канцелярии императора, так что скрыть ничего не получится. Я не собираюсь блюсти вашу репутацию в случае, если вы сами ею пренебрежёте.

— Я не имею намерений вступать в интимные отношения с кем бы то ни было, — процедила я, заливаясь краской.

Командор на мои слова никак не отреагировал, лишь пронизывал взглядом холодных глаз, словно загонял под кожу ледяные иглы.

— Прекрасно. В таком случае ещё одно предупреждение: будьте осторожны с тем, что и как вы говорите. Любую улыбку могут принять за флирт, а если улыбаться направо и налево, то неизбежно возникнут ссоры из-за того, кому вы улыбались чаще. Любой конфликт в замкнутом пространстве вспыхивает, как сухая трава, и остановить этот пожар потом очень сложно. Если из-за вас мои подчинённые будут устраивать драки и дуэли, то выговор за провокацию получите вы. Лучшее, что вы можете сделать — вести себя как можно холоднее и отчуждённее.

— Каким образом я должна нести ответственность за поведение взрослых мужчин, многие из которых старше меня? — чуть охрипшим голосом спросила я. — Или у вас в подчинении банда дикарей, которые никогда женщин не видели и обладают выдержкой гамадрилов?

Командор сощурился и усмехнулся:

— Я вас предупредил.

— А я вас предупреждаю, что буду документировать каждый разговор, включая этот, а все ваши «выговоры» намереваюсь оспаривать, потому что не собираюсь отвечать за поступки ваших неразумных и невоспитанных подчинённых.

— У меня разумные и воспитанные подчинённые, — отрезал он.

— Судя по тому, как вы о них говорите и чего ожидаете, это вовсе не так, — парировала я.

Чем дольше мы разговаривали, тем храбрее я становилась. Ничего запредельного в этом командоре нет, и раз он изволит хамить и угрожать, то хорошего отношения не заслуживает.

После моей последней реплики гладковыбритое лицо командора скривилось так, будто у него разом заболели все зубы. Он уставился на меня в ожидании, что я возьму свои слова обратно? Вот уж зря.

— Что же, — наконец заговорил он, устав меня разглядывать. — Добро пожаловать в часть. Для начала хочу официально представить вас личному составу. Обычно мы так поступаем только с офицерскими чинами, но в вашем случае я сделаю исключение. Есть возражения?

— Нет,