Танец с Принцем Фейри - Элис Кова Страница 46

— Что? — Она моргает и наклоняет голову ко мне.

— Раф. Пожалуйста, не наказывайте его, когда он вернется домой. Я бы не хотела, чтобы он пострадал из-за меня.

— Пострадал? — Она качает головой и, кажется, поражена тем, что я предлагаю. Ее брови слегка нахмурились, как будто моя забота как-то оскорбила ее. — Мы бы никогда не причинили вреда нашему сыну.

— Но в таверне... Вы выглядели такими расстроенными.

— Я была расстроена. — Фельда положила руки на бедра. — Я не знаю, как мне удалось родить самого скороспелого ребенка во всем Дримсонге, но, полагаю, это моя честь и бремя, которое я должна нести. — Она усмехается, как будто какая-то ее часть действительно считает честью быть связанной с выходками Рафа. — Но ему уже сделали соответствующий выговор. Если он сегодня снова не переступит черту — а это иногда бывает непросто для этого мальчика, — то, когда он вернется домой, об этом инциденте больше не будет сказано ни слова.

— О, хорошо... — Я смотрю на хлеб, который Фельда начинает резать. Неужели все так просто? Я никогда не видела, чтобы детей так легко прощали, когда они ошибаются. Хелен и Лаура никогда не совершали ошибок. А когда я ошибалась, я чувствовала последствия в течение нескольких дней. Когда я чувствую, что на меня смотрит еще одна пара глаз, мой взгляд переводится через стол туда, где сидит Дэвиен. Он смотрит на меня, слегка нахмурив брови, как будто осматривает или изучает меня.

— Пожалуйста, угощайтесь нашим хлебом и вином, — церемонно говорит Хол, наливая медовуху в каждый из наших кубков.

Я рада возможности отвести взгляд от Дэвиена. Его взгляд слишком пристальный. Я беспокоюсь о том, что он увидит, если я буду долго смотреть ему в глаза. Я не ожидала, что мне не будет хватать повязки.

— Как тебе Дримсонг? — спрашивает Фельда.

Я с улыбкой приветствую смену темы.

— Это поистине великолепное место. Фейри — одни из лучших мастеров, которых я когда-либо видела.

— У нас много тех, кто владеет старыми ритуалами ремесла, издавна передаваемыми в их семьях и дворах.

— Когда ты говоришь о ритуалах... это то же самое, что я видела в лесу той ночью? — Я смотрю на Дэвиена.

— Это был ритуал, да, но то же самое делал Джайлс, когда мы разбили лагерь в Кровоточащем лесу, — говорит он.

Я некоторое время жую кусок хлеба, обдумывая все, что я узнала о фейри и их магии до сих пор. Хлеб терпкий и имеет правильную жевательную структуру, дополняющую хрустящую корочку. — Значит, ритуал может быть любым? И достигнуть чего угодно?

— Есть некоторые ограничения, — говорит Хол. — Например, мы не можем воскрешать мертвых или менять чье-то сердце.

— Так что, как видишь, ограничений не так уж много. — Дэвиен ухмыляется.

— Как проводится ритуал? — Я думаю о том, что Вена говорила о том, чтобы найти способ забрать у меня магию. Собирается ли она сама сделать ритуал?

— Есть несколько человек, которые достаточно хорошо владеют своей магией и присущими нашему миру законами, чтобы изобретать новые ритуалы. Но большинство ритуалов передается устно или в письменных томах, хранящихся в семьях и дворах, — объясняет Хол.

— Именно поэтому почти полное уничтожение семьи Авинесса искалечило фейри и сделало нас слабыми на века. — На стеклянной короне давным-давно был проведен ритуал, который до сих пор действует и требует верности от всех фейри... но носить ее может только истинный наследник Авинесса. Пока жив наследник Авинесса, она не прислушается ни к какому другому хозяину. А чтобы раскрыть его потенциал, нужна сила потерянных королей. — Дэвиен смотрит в окно, бросая гнев на кого-то или что-то далеко за пределами стола.

— Значит, фейри не могут творить магию своими мыслями? — Я думаю о своих действиях в лесу. Как магия пришла ко мне без спроса, прислушиваясь лишь к моей подсознательной потребности выжить.

— Есть некоторые исключения, например, призыв крыльев или когтей, — говорит Хол. — Или наш гламур.

— Но в остальном — нет, — добавляет Фельда. — Однако есть некоторые ритуалы, которые дают нам различный контроль над силой на определенный период времени, как, например, то, что написано на стеклянной короне. Что мы можем делать в это время, и как долго это длится, все зависит от ритуала.

— Ты видела один такой пример в лесу. — Дэвиен возвращает свое внимание в настоящее и останавливает его на мне. — Способ, которым двигался Палач, — это тщательно охраняемый ритуал, передаваемый в их рядах; они накладывают его на плащи, которые носят. Я слышал, что это называется «теневой шаг», когда они могут переходить из темноты в темноту. Это делает их особенно смертоносными ночью. Но действие ритуала быстро заканчивается. У них есть только столько движений, которые они могут совершить таким образом, прежде чем заряженная магия будет исчерпана.

Я начинаю описывать магию фейри в терминах, которые я могу понять, с которыми я знаком. Я вспоминаю, как я ремонтировала штукатурку на стенах нашего поместья. «Ритуал» заключался в соединении ингредиентов и смешивании их в ведре. Я полагаю, что ведро — или сосуд для магии — это фейри, проводящий ритуал, хотя, похоже, сосудом может быть и вещь, например, стеклянная корона или плащи Палачей. Затем они могут использовать штукатурку — магию — пока она не закончится или не станет бесполезной — высохнет.

Имея такую основу, я говорю с мягкой уверенностью:

— Кажется, я понимаю.

— Правда? — Дэвиен вскидывает брови; кажется, он впечатлен. Я лукаво улыбаюсь ему.

—Да. Вот, позвольте мне проверить, правильно ли я поняла... — Я объясняю им свою аналогию. — И это все?

Хол откинулся в кресле и усмехается.

— Неудивительно, что мы смогли научить древних людей. Для народа, который потерял свою магию в одночасье, там определенно есть следы понимания.

Если это правда, то я, возможно, смогу научиться использовать магию внутри себя. Я избегаю внимательного взгляда Дэвиена, помогая себе еще одним кусочком хлеба, макая его в масло с травами, прежде чем отправить в рот. Он как будто чувствует, о чем я думаю. Интересно, может, однажды ночью в поместье он проделал дыру в моем сознании своими глазами, пока я была с завязанными глазами и в беспамятстве? Теперь у него