И тут я увидела чудовище - Екатерина Началова Страница 28

Подняв было с надеждой голову, Арсиний скривился и опять уставился в пол. Ингренс усмехнулся.

— Не ожидали?

— Что вам от нее нужно? — голос лорда звучал глухо.

— Что за странный вопрос? — голос короля звучал удивленно. — А вам что было нужно от супруги, ответите?

Сердце Арсиния кольнуло. Он болезненно поморщился, с трудом удержавшись от стона. Откуда-то изнутри опять поднялась ненависть, красной пеленой застилая глаза. Больше всего ему сейчас хотелось перекусить прутья решетки, а затем и шею Ингренса. Он с трудом заставил себя говорить спокойно.

— Не играйте со мной, у вас не бывает простых мотивов. На что вы рассчитываете? На мою поддержку? На реакцию наших лордов? Вы хотите кого-то прижать? Хрисанфра? Его отца?

— Как вам сказать... — голос белого короля был размерен. — Сомневаюсь, что вы поверите в то, что я скажу. Так какой смысл говорить?

Ход мыслей короля раздражал Арсиния до дрожи. Еще выводило из себя, что ничего нельзя было прочесть по этому треклятому голосу. С первой встречи около тридцати лет назад — ничего. Неприязнь была с первого взгляда, отчетливая, как удар в глаз.

— Говорите. Земля? Зеленохвостые? Кто? — Арсиний схватился за версию, которая казалась ему наиболее правдоподобной. — Кларисса должна была выйти за Хри...

Ингренс издал раздражающе громкий смешок.

— За Зеленохвостого Хрисанфра, знаю, — подтвердил с лёгкой иронией. — Я имел удовольствие тайно беседовать с ним и его отцом несколько недель назад. Тогда они просили меня лишить вас титула и земли, клятвенно обещая взамен свою поддержку. В тот момент я согласился.

Лорд Золотистых на несколько секунд поднял голову. Затем снова уронил. Зажмурился. Союзников больше не было. Зеленохвостые соседи, на которых он так рассчитывал, на которых полагался, не удержались от искушения воспользоваться слабостью. Аксинарий, старый ублюдок... Знал же, что нелегко сейчас, и решил не упускать момента. Значит намеренно подсунул сыночка для дочки тогда...

«А я обрадовался, тупой осел...»

— Зеленые мр-рази... Подлецы... — горько произнес. — Но даже они лучше, чем вы.

Последнее произнес глухо.

— Эти хищники помельче меня, — отчасти согласился Ингренс и заговорил после паузы. — Вы совершенно правы, лорд Арсиний. Разумеется, мои намерения прискорбно прозаичны — как и всегда. Меня слегка не устроил расклад, который предложили лорд Аксинарий с сыном, поэтому я решил заключить временный брачный договор с Клариссой, чтобы лучше повлиять на Запад. Как только я закончу, то мирно отпущу вашу дочь, выдам ей щедрое приданое и сосватаю за кого угодно. Клариссу такой вариант устроил. Надо сказать, вы воспитали очень благоразумную леди, которая знает долг. Она действительно желает быть полезной своей семье, стране. Это вызывает уважение.

Слушая Ингренса, Арсиний молчал. Он мечтал вырвать противнику ноги... Это было бы лучше всего. Вырвать ноги в мягких белых сапогах, залить кровью весь этот белый пол, белые стены, заставить замолчать этот треклятый плавный голос... Но от прояснения мотивов короля стало легче.

— Почему именно моя дочь?

— Я не нашел других подходящих леди на Западе. Опять же, мне нужна спутница из старой ветки. К сожалению, наш род малочисленен, выбор не так велик. Уверен, вы понимаете. К тому же, я надеялся склонить вас на свою сторону...

— Потеряли время! Меня на вашу сторону не склонить! — рявкнул Арсиний, не удержавшись.

Встрепанные волосы двумя вихрами толчали в разные стороны. Ингренс кивнул без улыбки, хотя Арсиний выглядел забавно.

— Согласен. Тут я просчитался, — подтвердил. — С вами совершенно ничего не сделать, вы невероятно упрямы. Как горный баран, который действует вопреки необходимости и здравому смыслу. Вас не пугает заточение, ни одна из кар, ни физическое, ни финансовое давление. С вами невозможно договориться, вы отвергнете любые выгодные предложения только из принципа; движимы лишь страхом за жену и дочь. Но угрожать вашим леди не входит в мои планы. Поэтому, как ни странно, я совершенно ничего от вас не жду. Ни-че-го.

— Я не буду перед вами извиняться, — Арсиний не пошевелился, не веря ни слову. Лица его не было видно. — И не даю свое согласие на брак.

— Знаю. К счастью, леди совершеннолетняя, и ваше согласие — формальность, — обронил Ингренс. Голос его продолжал звучать с доброжелательным равнодушием. — А вот дочь ваше сопротивление огорчит.

— Зато не убьет, — язвительный намек Арсиния был очевиден.

— Ее ничто и никто не собирается убивать, — Ингренс слету поймал и вернул обвинение. — Чудовище Лисагора пожирает осужденных убийц, а не законопослушных леди. Клариссе я вредить не намерен — это мне попросту не выгодно. Запад не простит мне ее крови, остальные насторожатся. Нет, лорд. На Клариссу даже комар не сядет, я скорее вырву хоботки у всех кровососущих на подлете к городу. Что кривитесь? Вам крайне повезло. Если бы Кларисса не подошла мне, вы бы точно лишились всего со своими жадными соседями. И непонятно какой бы стала судьба вашей дочери под Зеленохвостым. С учетом ее милых особенностей, которые так удобно использовать.

— Я не даю согласия на брак, — повторил Арсиний, уже скорее из чистого упрямства. Мерзкие сомнения уже начали лезть в голову.

— Сами решайте. Я уже понял, что вас не убедить, — Ингренс говорил спокойно. — Не буду отрицать — вы имеете влияние и положение. Ваша упертость может меня замедлить, но не может остановить. Препятствия же продлят наш договор с Клариссой. Уверены, что этого хотите? Помогите или хотя бы не мешайте мне с Западом, и я отпущу ее быстрее. Препятствуйте — и процесс затянется.

Арсиний промолчал. Сейчас не хотелось ни помогать, ни препятствовать — только убивать. Теперь троих: одного короля и двух соседей. Бросив проницательный взгляд на узника, Ингренс развернулся, направляясь к выходу.

— ...кстати, если вы открыто явитесь к Зеленохвостым и потребуете сатисфакции, вас обвинят во лжи, — заговорил уже на ходу. — Разумеется, я ничего подтверждать не стану. Поэтому, открытое противостояние закончится вашим поражением. Скорее всего. Да, я определенно даю вам больше процентов на поражение, чем на победу.

— Не ваша забота.

— Действительно не моя. Вы вольны делать и говорить, что сочтёте нужным, кроме откровенной клеветы и нарушения закона. Завтра я официально освобожу вас на смотре и сниму с вас все финансовые ограничения. Благодарить надо будет дочь, не меня. Если вы еще не поняли: все, что вы делаете