Травница для Повелителя теней - Бай Мурзаева Страница 3

соседних домов, на меня смотрели десятки глаз. Испуганные, полные жалости и немого укора. Я видела бледное лицо Мирэны, она стояла в дверях своего дома, прижимая руки к груди. Наши взгляды встретились на мгновение, и в ее глазах я прочла всё: страх за меня, отчаяние и горькое понимание, что помочь она не в силах. Она отвернулась и захлопнула дверь. Щелчок щеколды прозвучал громче любого удара. Деревня отрекалась от меня. Они не видели в похищении несправедливости — они видели неминуемую кару, настигшую того, кто привлек внимание Повелителя теней.

Меня посадили на лошадь перед одним из солдат. Его железные доспехи больно впивались мне в спину при каждом шаге лошади, а едкий запах пота, остывшего металла и дорожной пыли перебивал все остальные запахи, заполняя легкие до тошноты.

Я сидела, выпрямившись в струнку, стараясь касаться его как можно меньше, до белизны вцепившись пальцами в жесткую гриву лошади. Каждый мускул был напряжен, каждый нерв звенел.

Повелитель теней — Теон, как я услышала, когда его назвал один из воинов, все время находящийся возле него, — ехал впереди. Он сидел в седле с врожденной, хищной грацией, его спина была прямая. Он не оглядывался, не проверял, на месте ли я. Теон был уверен, что я никуда не денусь.

Мы выехали за околицу. Деревья смыкались над головой, превращая лунный свет в пляшущие пятна. Воздух стал густым и влажным, наполненным шепотом листьев и криками ночных птиц. От леса веяло холодом, но для меня он был почти родным. Травы шептались, корни тянулись к моим стопам, даже сквозь копыта лошади я чувствовала их слабый, успокаивающий зов. Это была моя стихия. Не враждебная тьма, что окружала солдат, а живая, дышащая природа.

Мы скакали несколько часов, я изнемогала от усталости. Каждый мускул ныл от непривычной позы, веки слипались, но сон был невозможен. Каждый раз, когда моя голова кренилась, и я начинала съезжать с седла, железная рука солдата грубо встряхивала меня.

— Не спи, — рычал он прямо в ухо, и его дыхание, пахнущее луком и чем-то кислым, обжигало щеку, заставляя меня морщить нос.

Впереди Теон внезапно поднял руку. Отряд остановился так же резко, как и начал движение.

— Здесь, — коротко бросил он, спрыгивая с коня. — До рассвета.

Солдаты принялись суетиться с привычной скоростью. Они не разводили костер, словно скрывали от кого-то свое присутствие в этом лесу. Рассредоточились среди деревьев, растворяясь в тенях, становясь частью леса. Было страшно и восхитительно — наблюдать за ними.

Меня столкнули с лошади на мягкий, влажный мох. Ноги, затекшие и одеревеневшие от долгой дороги, подкосились, и я едва удержалась на ногах, хватаясь за ствол поваленного старого дерева.

Теон подошел ко мне. В лесной полутьме он казался еще больше, еще опаснее. Его лицо было бледным пятном в темноте, и я заметила, как его пальцы слегка подрагивают.

Проклятие. Оно напоминало о себе.

— Сколько нужно принять? — спросил он, показывая склянку с обезболивающим, которую я ему давала.

— Половину за раз. Но это не снимет проклятие. Только заглушит боль, — честно предупредила я, кивая в сторону склянки. Врать ему было бы себе дороже.

— Я знаю.

Он отпил половину, не моргнув, лишь слегка сжав веки от знакомой горечи, и остальное протянул мне.

— Сама тоже пей, — его взгляд, тяжелый и оценивающий, скользнул по моим рукам.

Я непонимающе посмотрела на него.

— Твои руки, — пояснил он, и в его голосе вновь прозвучала та же усталая насмешка. — Дрожат. От страха или от усталости? В любом случае ты будешь бесполезна, если упадешь с седла завтра.

В его словах не было заботы, только холодный расчет. Он просто должен содержать меня в рабочем состоянии. Но это было лучше, чем ничего. Унижение горело у меня в груди, но тело, измученное долгой ездой, кричало о помощи.

Я молча кивнула и выпила остатки в несколько глотков. Горьковатая жидкость обожгла горло, но почти сразу же по телу разлилась приятная тяжесть, снимающая боль, дрожь в руках поутихла.

Он коротким жестом указал на корни большого дуба.

— Спи там. Учти, бежать бессмысленно.

Я покорно подошла к дереву и пристроилась между могучих корней, стараясь закутаться в свой плащ. Было холодно и страшно.

Он стоял неподалеку, прислонившись к другому дереву, его профиль был обращен к лесу.

Он не собирался спать. Он охранял. Или просто ждал. Но чего?

Закрыв глаза, я пыталась заглушить навязчивый голос паники, который твердил, что я совершила ужасную ошибку, последовав за ними.

Я слышала его дыхание — ровное, но с той самой хрипотцой, что выдавала ежесекундную внутреннюю борьбу. И погружаясь в тревожную дрему, чувствовала слабые всполохи его проклятия.

Мне виделись странные обрывки сна, где зеленые волосы опутывали меня, как лианы, словно защищая, а сквозь них пробивался холодный стальной взгляд.

Просыпалась я от каждого шороха и щелчка ветки. И каждый раз я видела его. Теон не спал, казалось, что-то не давало ему уснуть. Он стоял на том же месте, будто изваяние, охраняющее свои владения. Или свою добычу.

Когда в очередной раз приоткрыла глаза, я поймала его взгляд. Он смотрел на меня как на загадку. На проблему, которую ему еще предстояло решить.

Глава 4. Происшествие

Перед рассветом лес затих, будто затаив дыхание. Даже насекомые умолкли. От деревьев потянулись тонкие, ледяные нити чужой, мёртвой магии, и знакомый шепот листьев умолк.

В звенящей тишине собственное дыхание показалось мне оглушительно громким. И сквозь этот шум в ушах я услышала это.

Сначала едва уловимое шуршание, будто кто-то проволакивает по земле тяжелый мешок. Потом сухой, костяной щелчек.

Я замерла, широко раскрыв глаза в темноте. Дыхание перехватило, и я инстинктивно вжалась в корни дуба, желая стать невидимой.

Солдаты, еще мгновение назад бывшие недвижимыми тенями, застыли в напряженных позах. Послышался почти неслышный шелест — это они одновременно, будто по команде, положили руки на эфесы мечей.

Я почувствовала, как по спине побежали мурашки. Это был не зверь. Зверь пах бы страхом, кровью, жизнью. От этого же веяло гнилью и мертвой магией, горьким запахом увядших за один миг цветов. Я пыталась перебрать в голове все обрывки памяти Лианы, пытаясь найти название этому ужасу.

Теон медленно повернул голову в сторону звука. Его лицо в предрассветных сумерках было похоже на маску из бледного мрамора, и лишь в глубине глаз вспыхивали крошечные отблески холодного, хищного