Огнев на линии любви - Лина Коваль Страница 3

– Вы, наверное, помощница Антона? – предполагает наивная Бэмби.

– Как кто? – усмехаюсь. – Я – жена. А вы?

Видя, как она нервно сглатывает, понимаю, что сила мести начала действовать.

– Жена? – откашливается она.

– Ага. Огнева… Есения.

Чисто технически даже не вру. Не прикопаешься. Файер переводится как «огонь».

Кинув взгляд на дрожащие тонкие руки девушки, подмигиваю:

– Здороваться не будем. Я пойду на стол соберу чего повкуснее.

– А… как…

– Вас как зовут? – оглядываюсь, скидывая туфли и пиджак.

Пакет с собой забираю.

– Даша, – шокированно выдыхает Олененок.

– Красивое имя… Редкое.

Чисто интуитивно угадываю помещение, отведенное в этой квартире под кухню. За дверью ванной комнаты слышится звук льющейся воды. Чтоб ты там поперхнулся, старлей.

Глядя на обалденный глянцевый кухонный гарнитур, снова удивляюсь. Заработная плата у пожарного нынче неплохая, кроме того, многие из ребят постоянно подрабатывают. График один через три вроде как позволяет.

Огнев, например, занимается ремонтом и перепродажей мотоциклов. По всей видимости, вполне успешно.

– Будем чай пить, Даша, – проверяю количество воды, щелкаю кнопку на белоснежном чайнике и иду к столу.

– Я немного не понимаю, – она падает на стул и переводит озадаченный взгляд на дверь в ванную комнату.

Наращенные ресницы подрагивают.

– Нормально все, – отмахиваюсь. – Вы не переживайте. Антоша у меня золотой. Все будет хорошо.

– Же-е-есть, – тянет Даша, прислоняясь к стене. – Вы извращенцы, да? Какие-нибудь свингеры?

– Попрошу не выражаться. Я педагог, – гордо заявляю, чтобы она осознала абсурдность своих грязных мыслей. – Мы с Антошей вполне традиционная пара.

Олененок виновато опускает красивые глаза.

Звук льющейся воды стихает. Отскакивающая кнопка чайника совпадает со щелчком замка на двери, и я оборачиваюсь с кружкой в руках.

Так и зависаю.

Матерь Божья.

Быстро пересчитываю отчетливые кубики на прессе (это, скорее всего, профдеформация) и, следуя взглядом по влажной рельефной груди, добираюсь до озадаченного смазливого лица: нахмуренные широкие брови, темные глаза, высокие скулы и привычная легкая небритость.

– Привет, – произношу, с грохотом опуская кружку на стол. – Надо поговорить.

Антон проходит на кухню и запахивает коричневое полотенце на бедрах поплотнее. Выпирающий бугор недвусмысленно дает понять, чему именно я помешала.

– Ты можешь мне это как-то объяснить, Антон? – тут же подскакивает брюнетка со стула и кидается к Огневу.

В двух шагах останавливается. Все-таки жена за спиной.

– Сейчас разберемся, Дашуль, – кивает ей Огнев и, мягко подтолкнув Дашу к коридору, прикрывает дверь. Мы остаемся наедине.

Глава 4. Есения

– Че ты здесь делаешь? – спрашивает Антон, упирая мускулистые руки в бока.

Я молчу от шока. Даже когда семиклассники в прошлом году мне в класс мышь дохлую подбросили, знала, что сказать. А сейчас – вообще ни слова.

Полное онемение.

Огнев окидывает кухню внимательным взглядом, а я – снова отправляюсь в виртуальное путешествие по сильному поджарому телу. Крупные капли, стекающие по торсу, высыхают прямо у меня на глазах. Темные короткие волосы представляют из себя взъерошенное облако. Полотенце продолжает приветливо выпирать.

«Он просто идеальный», – восхищенно сообщает моя женская, израненная изменой Саши душа. «Он, вообще-то, козел», – грубовато напоминает рациональный мозг математички.

Хоть разорвись!..

Антон, заметив чужеродный заварник с кружками на своем столе, хмурится и снова спрашивает:

– Ты че здесь устроила, мать? Чаепитие после линейки?

Я громко фыркаю.

– Вообще-то, правильно говорить «что», а не «че», – невозмутимо складываю руки на груди и опираюсь бедрами о столешницу из камня.

– Ты меня поучи еще, – предостерегает он, одним взглядом захлопывая мой рот.

Я прикусываю язык.

В отличие от Саши, Антон никогда моей желающей исключительно добра педагогической жилки не принимал. В наши редкие встречи все намеки на учительский тон жестко пресекались. Словом, конечно.

Огнев считает меня скучной училкой, а я его слишком… веселым пожарным. Мы как X и Y – две оси координат, которые, если и пересекаются, то в итоге только ноль получается.

Ноль… и ничего больше.

– Есень, – устало вздыхает Антон. Видимо, решил действовать по-хорошему. – Давай к делу. У меня, как видишь, гости.  На работе заманался. Три выезда за сутки. Тут тебя бог послал. Сегодня вроде как первое сентября, тебе разве заняться нечем? Иди, мел на завтра расписывай…

Он усмехается, а мне хочется выцарапать ему глаза. И грудь… немного.

– Саша мне изменил, – решившись, говорю и опускаю руки.

– Да ладно? – искренне удивляется Огнев.

Шарит по моему лицу глазами.

– Из-за тебя!.. – взрываюсь.

– Это он так сказал?

– Нет. Это я сама догадалась… Ик…

От неистового волнения икота нападает.

– Проверь голову, Есень. Давно хотел посоветовать. Как-то не к месту было. А тут сама напросилась, получается.

– Если бы не эти твои сексуальные убеждения… ик… – продолжаю, кивая на прикрытую дверь. – Ничего бы не было. Саша мне поэтому изменил. Только живой пример воспитывает. Ик-к… Пример, подкрепленный делом. Так еще Макаренко говорил. Великий педагог. Твой тезка, между прочим.

Антон поигрывает сжатой челюстью и молча смотрит, как я округляю глаза и пытаюсь дуть на них, оттопырив нижнюю губу. Чтобы не разреветься.

– Хочешь совет, учитель года? – приближается он ко мне.

Я вздрагиваю, когда моих плеч касаются сильные руки, которые уверенно отодвигают меня в сторону.

– От тебя? Ик. Вряд ли, – всхлипываю жалобно, прикусывая щеку.

Принимаю стакан с холодной водой и, задержав дыхание, залпом его выпиваю. Становится полегче.

Надеюсь, поговорка «как год встретишь, так его и проведешь» не относится к учебному году? Иначе я вообще не знаю, чего еще ждать…

– С мужиком надо трахаться, а не трахать ему мозг, – забивает на мой отказ Антон.

– Это что, какой-нибудь статус из «ВКонтакте»? – вытираю губы ладонью.

– Это жизнь. Ты задолбила Санька своими Макаренковыми…

– Макаренко…

– Да по фиг, – вздыхает он, проверяя хлипкий узел на полотенце. – Ну сколько можно? Ты ведь красивая девка. Неужели больше поговорить не о чем? Поверь, я бы гораздо раньше тебе изменил. Саня еще долго держался.

– Вот я и говорю: он на тебя, Антон, насмотрелся. Это только ты мог такое придумать. Вообще ничего святого нет, только трахаться… Хоть бы у тебя там отсохло…

Огнев злится, защищая свое подрагивающее достоинство.

– Слушай, Фюрер…

– Я Файер, – сжимаю кулаки до боли. Искры из глаз. – Сколько можно издеваться над моей фамилией?

– Все время забываю. Прости, – хитро улыбается.

В темных глазах ни намека на извинения. Только издевка.

– Нет. Ты специально, – настаиваю. – Не ври!..

– Я случайно. Говорю же…

Наши пререкания завершаются брякающими звуками из коридора, вслед за которыми слышен