Огнев на линии любви - Лина Коваль Страница 23

– Можно я у вас чаю налью? Классное руководство я пока не брала, поэтому хожу по добрым людям побираюсь.

– Конечно, – приветливо киваю и протягиваю свою кружку. – Только сполосните сами, Милена Олеговна.

– Ох, спасибо!

Задев Антона коротким взглядом, она идет к пятилитровке, стоящей у дерева, и, налив воды, взбалтывает и выплескивает ее на землю. Слежу за тем, как плавно девушка двигается.

– Привет, – тихо обращается к Антону, убирая блестящие волосы за спину.

– Привет, – отвечает он при полном отсутствии какого-либо внимания.

Это что еще такое?

Они… знакомы?

Ошарашенно наблюдаю, как Милена аккуратно, с помощью полотенца, обхватывает малый котелок с водой и пытается справиться самостоятельно, но у нее ничего не выходит.

– Давай я помогу, – поднимается Огнев.

– Спасибо… Антон.

– На здоровье, – отвечает он, зыркнув в мою сторону.

Хмурясь, отворачиваюсь и остервенело тру салфеткой скатерть. Просто поверить не могу, что он ее знает.

Я не ревнивая.

Не ревнивая.

Не ревнивая.

Я… убью его.

Когда Милена уходит, заставляю себя сосчитать до десяти и обратно и только после этого как бы невзначай ангельским голоском интересуюсь:

– Вы с ней знакомы?

Глава 24. Есения

– С кем? – хмурится Антон.

Повернувшись, он убирает ладони в задние карманы джинсов и уставляется на меня насмешливо.

Стоп-стоп-стоп.

Насмешливо? Он… совсем, да?

Опасно прищуриваюсь так, что Огнев будто кисточкой размазанный становится.

– С ней, – киваю в сторону тропинки. – С Миленой Олеговной?

– Да. Знакомы…

Проклятый ходок. Привык тушить своим шлангом все что ни попадя.

– И?.. – сейчас взорвусь.

– И… все! Это будет весь рассказ, Еся.

Ирония уходит с его лица стремительнее, чем вытягивается от неподдельного возмущения мое.

– Просто поверить не могу, – яростно шепчу под нос, вскакивая с земли.

– Что это значит?..

Какие мы строгие.

– Что? – рявкаю.

С убийственной ожесточенностью стягиваю волосы в хвост на затылке, это всегда помогает максимально сконцентрироваться и подумать. Еще в институте каждый студент знал: если Есения Файер с хвостиком – значит, решает очередную сложную задачу и лучше не лезть.

– Что это означает?.. – он снова карябает мое терпение.

– Что?

Рявкаю так, что эхо по лесу разносится.

– Ну вот это твое… «просто па-а-аверить не могу», – повторяет Антон, копируя выражение моего лица, и даже кладет ладонь на сердце.

Закипаю не хуже воды в котелке. Жалко, что этот мужлан моей «хвостатой» приметы не знает и продолжает лезть на рожон.

Как по заказу.

– Ты меня передразниваешь? – наступаю на него.

– Как можно.

– Нет. Ты меня передразнил, – настаиваю, бросая в него салфетку. – Только что.

– А ты устраиваешь мне допрос, – ловит он мой снаряд. – Я опять чувствую себя партизаном. Это ненормально, Фюрер. Мы не на войне.

– Значит, я ненормальная, – всплескиваю руками.

Возмущение быстро сменяется слезами, но они, слава богу, не успевают выскользнуть из глаз.

– Есения Адольфовна, – слышится из-за спины возмущенный детский голос. – Мы второе место заняли.

– Продули.

– Как лохи.

Резко развернувшись, рисую широкую улыбку на лице.

– Да ладно? – приглаживаю волосы. – А почему так получилось?

– Ашкам явно подсуживали, – сообщает Оля.

Андрей демонстративно от нее отворачивается. Тоже что-то не поделили.

Поляна медленно заполняется моими учениками. Их здесь ни много ни мало – двадцать три.

– Ладно, – киваю и громко объявляю: – Завтра на классном часе разберемся. Давайте обедать. У нас тут суп с тушенкой и чай с тем, что вы принесли из дома.

Следующие полтора часа мы с Антоном даже не смотрим друг на друга. М-м… по официальной версии.

На самом деле я глаз с Огнева не спускаю. Напялив солнцезащитные очки, медленно серфлю по рельефной спине, крепким ягодицам и мускулистым ногам, пока он после сытного обеда играет в вышибалы с мальчишками, а потом, споласкивая быстро опустевший котелок в пруду, чувствую, как затылок щекочет внимательный взгляд. Помотав головой, сбрасываю это ощущение.

Так наступает вечер.

Мы с детьми совместными усилиями быстро складываем вещи и идем в сторону придорожной стоянки, где многих уже ждут родители. Проводив последнего ученика, поджимаю губы и иду к машине Антона. Он сопровождает справа.

– Давай поговорим, Есь, – останавливает меня.

– О чем?

– О твоей патологической потребности все контролировать…

– То есть это я виновата?! – взрываюсь и бегу обратно в лес, как ужаленная.

Антон быстро догоняет, разворачивает к себе и крепко обнимает.

Я не сдерживаю слез.

Плачу.

– У тебя нос красный, Фюрер, – шепчет Антон, ласково теребя кончик моего носа своим.

– Не смотри.

– А ты не реви, блин… Зараза. Мне двадцать восемь. Забыла? Естественно, у меня были женщины… Кого-то ты наверняка можешь знать. Так же, как и я знаю…

Слабо морщусь. Не надо о Саше.

– Сколько точно?

– Чего? – усмехается.

– Сколько их было? Просто скажи… Это… к примеру, по количеству: как один класс или как целая параллель?

Антон, откинув голову, хохочет.

– Неужели, целая школа? – откровенно пугаюсь. – Огнев!..

– Перестань, – грубоватый смех сменяется мягким голосом: – Ты преувеличиваешь мои способности. Класс, школа… Что за фантазии…

Задержав дыхание, пытаюсь успокоиться. Удивительно, но на этот случай у меня тоже есть свой способ: я представляю геометрическую прогрессию и таким образом забываю о проблеме.

«2,6,18,54,162,486,1458,4374…»

– Чем это ты занимаешься? – хрипит Антон. – Судя по выражению лица, топор мне лучше спрятать подальше.

– Вот еще, я не обидчивая, – с убийственной невозмутимостью отстраняюсь. – Извини, я переборщила. Это твоя жизнь, и ты вправе делать все что хочешь… Я тебе никто…

– Заткнись.

Горячие губы накрывают мой рот, а раздутый пах, упирающийся в живот, каменеет дальше некуда.

– Можешь спать с кем хочешь, – бурчу, отстраняясь.

– Тебе мало, да? – смеется Огнев и снова целует. На этот раз жестче. Кусает. – Необидчивая она… Училковна.

Задрав голову, смотрю, как в темных глазах рассеивается тепло.

Прислушиваюсь. Что-то странное…

– М-м-м…

И вот еще. Снова.

– Как у тебя получается быть одновременно ненормальной и охуенной, Фюрер? – спрашивает Антон, награждая целомудренным поцелуем в лоб.

– Т-ш-ш… Слышишь? – настороженно смотрю по сторонам.

– Что?

– Ну… слышишь?

– Если ты имеешь в виду, что в твоей голове зреет новый повод устроить скандал, лучше не начинай…

– Антон, – смеюсь. – Я вообще про другое. Погоди…

Отстранившись, нагибаюсь и ныряю под густые ветви ели. Иду на звук: то ли писк, то ли мяуканье.

– Боже мой. Как ты здесь оказался? – шепчу маленькому рыжему чудушку, притаившемуся на ветке.

– Твою мать. Только этого не хватало, – вздыхает Огнев за спиной.

– Достань его… – требую, делая шаг назад и врезаясь в твердое тело спиной.

– Может, сделаем вид, что не заметили? – шепчет Антон, целуя в висок.

– Ог-нев… – завожусь с полуоборота. – Мы не будем так делать.

– Хорошо. Сейчас, – вздыхает он тяжело и отставляет меня в сторону.