Я – злодейка в дораме - Екатерина Вострова Страница 27

– Хозяин, вы такой сильный… – послышался тихий голос.

У стены на кожистых лапах переминался увязавшийся за ним демон.

– Нужно подготовить паланкин, чтобы нас отвезли во дворец, – прошептал Вэй Лун. Если он заявится с принцессой на руках, возникнет слишком много вопросов.

– Ох… Я бы с радостью вам помог, но, боюсь, в таком виде от меня мало пользы…

Сил у Вэй Луна оставалось чуть-чуть, но он смог отделить немного ци и кинуть ею в демона. Взвился черный эфир, проскользнули молнии. Тело демона начало расти, вытягиваться, пока не стало похожим на человеческое.

Демон потянулся, проверяя свои новые конечности. Он получился худым, низкорослым, со впалыми щеками и коротким острым носом. На голове остались нечеловеческие темные уши, торчащие вверх.

Демон с изумлением взглянул на свои руки, затем на Вэй Луна.

– Мой хозяин самый лучший на свете! Сам я и за сотню лет форму обрести бы не смог! – Голос его звучал как человеческий, хотя и сохранял нотки демонического эха.

– Найди паланкин. Нам необходимо незаметно покинуть это место, – повторил приказ Вэй Лун.

Демон кивнул, его глаза загорелись азартом.

– Самый лучший паланкин в городе! – произнес он с энтузиазмом.

– Стой. Возьми.

Лишние проблемы ни к чему, потому Вэй Лун дал демону пару серебряных монет.

Но когда демон захотел выйти, обнаружилась еще одна проблема: чары на дверях. Сил, чтобы снять их, почти не осталось. Вэй Луну удалось только с третьей попытки, когда черные точки перед глазами уже заполонили свет.

Возвращаясь от двери к кровати, на которой все еще без сознания лежала Лю Луань, он бросил взгляд на оставшуюся после Ниня одежду. Зеленый платок притягивал. Где-то на нем его мать вышила иероглифы своего имени. Вэй Лун колебался – платок стал уликой. Но это связь с его прошлым и напоминание о том, что нужно лучше защищать самое дорогое.

У Лю Луань все равно возникнут вопросы, когда она очнется.

«Ведь я также могу на тебя рассчитывать, да, Вэй Лун?»

Всплывший в памяти разговор вызвал практически физическую боль.

«А если я попрошу не мстить этим двоим?»

«Почему вы решили, что я захочу что-то сделать?»

Он в любом случае ее подвел и должен взять за это ответственность.

Вэй Лун мысленно кивнул себе, делая выбор, поднял с пола платок и сунул в карман.

* * *

Я медленно приходила в себя, ощущая легкое головокружение. Приоткрыв глаза, увидела вокруг тонкие расписные стенки паланкина. Он плавно покачивался на ходу, создавая иллюзию убаюкивающего спокойствия.

– Вэй Лун? – позвала я, осматриваясь.

Ответа не последовало, но через мгновение я услышала, как шаги снаружи замерли. Занавеска паланкина откинулась, и из-за нее выглянул Вэй Лун.

– Ваше высочество, вы уже очнулись?

Я провела рукой по виску, собираясь с мыслями.

– Зайди, – сказала я, глядя прямо на него.

Он замер.

– Ваше высочество. Позволить себе подобное… не слишком ли это… – он поискал подходящее слово, – большая вольность?

– Мне нужно поговорить с тобой, пока мы не приехали, – перебила я.

– Но…

– Это приказ, – резко добавила, не дав ему договорить.

Он медлил еще мгновение. Затем сдался, кивнул и, слегка наклонив голову, шагнул внутрь паланкина, аккуратно присаживаясь напротив меня.

Внутри стало теснее. Несмотря на то что паланкин был просторным, сама его аура – холодная и колючая – заполнила все пространство.

– Куда мы едем? – спросила я, откидывая занавеску на окошке.

– Возвращаемся во дворец, ваше высочество. – Голос стража был бесцветным.

Я попыталась вспомнить, что случилось перед тем, как потеряла сознание, но мысли были нечеткими. Взглянула на Вэй Луна – из его кармана торчал зеленый платок. Сердце замерло: этот платок…

Я вздрогнула от осознания, что, вероятно, тот, кому платок принадлежал, уже мертв. Показалось, что я чувствую запах крови и даже вижу капли на полах одежды стража. Меня начало мутить. И вместе с этим омерзительным, липким чувством огненным цветком вспыхнул гнев. Он обещал не убивать этих двоих! Он сказал, что не сделает этого!

Моя рука взлетела вверх еще до того, как я осознала, что творю, – громкий звук пощечины эхом отразился в ушах, а ладонь обожгло как огнем. Но больнее щемило в груди.

Вэй Лун не увернулся и даже не дернулся.

– Я подвел вас, принцесса.

В его голосе не было и тени раскаяния за то, что он опоил меня, чтобы я не помешала его мести.

На самом деле мне было плевать на тех двоих. Я была уверена, что они получили по заслугам – сама слышала их слова. Но вот то хрупкое доверие, тот мостик, что протянулся сегодня между мной и Вэй Луном, сломался.

Переполняющие меня чувства и короткий поцелуй, запечатленный на его щеке…

Бабочки в животе…

Терпкая сладость боярышника в сахаре…

Его рука, за которую я цеплялась…

– Если хотите, можете ударить меня еще раз, – сказал Вэй Лун глухо.

– Я хочу выйти. Не хочу ехать с тобой. – Слезы подкрадывались все ближе, начинали душить.

– Стойте. – Он перехватил меня за запястье, когда я потянулась к выходу, но под моим строгим, обвиняющим взглядом разжал ладонь. – Принцесса больше не хочет меня рядом?

Его взгляд прожигал насквозь.

– Если я тебя прогоню, ты уйдешь? – Мой голос был наполнен ядом непролитых слез.

– Нет, – твердо ответил он. – Найду способ загладить свою вину.

С моих губ слетел нервный смешок. Перед тем как я выпила вино на постоялом дворе и потеряла сознание, он заносил над моей чашей руку, что-то спрашивал. Это тогда он подсыпал снотворное?

– Ты виновен в отравлении принцессы. Представляешь, что будет, если император об этом узнает?

Вэй Лун молчал, продолжая сверлить меня потемневшими глазами. Как будто пытался прочитать мысли: способна ли я на самом деле донести на него?

– Я действительно виновен. Раз вы очнулись, я пойду пешком.

Паланкин остановился, Вэй Лун вышел.

Я чувствовала себя разбитой, внутри все переворачивалось. Но кого мне винить? Только себя – за то, что возомнила, будто могу спорить с силой сюжета, что смогу изменить судьбу.

Слезы медленно катились по щекам. Надежда на то, что можно исправить предначертанный путь, рассеялась, как дым.

На последнем повороте перед дворцом ко мне присоединилась Мэйлин.

– Госпожа, что случилось? – всполошилась она, увидев меня в расстроенных чувствах.

– Не спрашивай, – попросила я тихо, – лучше помоги привести себя в порядок.

Мое прибытие было тихим. Слезы удалось спрятать, так что, когда слуги меня встретили, поводов для сплетен уже не осталось.