Они вернутся - Андрей Вдовин Страница 43

— Ага, типа того...

Тут Юлька снова обернулась:

— А может, Леш, ты все-таки ошибся? Мы ведь уже километра полтора прошли...

— Да как ошибся-то? — загорячился капитан. — Я ж вам показывал на пальцах! Это элементарная логика!

— А к Бобровке логика неприменима, — возразил Сергей. — Ты разве до сих пор не понял?

Леха озадаченно приумолк. Поразмыслив несколько секунд, заговорил уже без былой уверенности:

— То есть вы считаете, что мы все-таки ушли от речки?

— Похоже, что так.

— Значит, будем поворачивать на запад?

— Ну давайте еще прошагаем с полкилометра — может, все-таки набредем на просеку или дорогу...

На том и порешили. Правда, вокруг простиралась такая нехоженая глушь, что поневоле закрадывалось сомнение, можно ли здесь вообще встретить хоть какие-то следы человеческой деятельности...

Однако метров через триста впереди все-таки замаячил просвет. Путники прибавили шагу: интересно, что там на этот раз?

Когда они увидели, куда вышли, их охватили смешанные и противоречивые чувства: удивление, растерянность, легкое разочарование — и в то же время облегчение и даже что-то вроде смутной радости.

Потому что перед ними опять был обрыв, под которым неторопливо несла свои воды приснопамятная Бобровка.

— Ну вот, а я что говорил! — нарушил молчание Леха, победоносно взглянув на спутников. — Логика — это правильная тема! А вы меня чуть было не убедили, что я лоханулся.

— Кто же знал, что Бобровка на два километра петли свои растянула, — проговорил Сергей, почесывая затылок.

— Я бы тоже никогда не подумала, — поддакнула Юлька.

— Ладно, давайте в темпе переправляться, — капитан взглянул на часы. — Уже начало третьего...

Они преодолели последнюю речную преграду — к счастью, на этот раз раздеваться не пришлось: чуть ниже по течению обнаружился толстенный упавший ствол, по которому перебрались на другой берег, — и вскоре опять шагали по лесу на север. У всех троих вновь затеплилась надежда встретить на пути просеку. Поэтому, когда через некоторое время между деревьями завиднелось открытое пространство, они воспрянули духом и наддали ходу...

А спустя минуту Юлька вдруг резко остановилась, так что Сергей с Лехой едва не налетели на нее. Оба тут же сбросили ношу, шагнули вперед — и застыли, обомлев и не в силах поверить в то, что увидели перед собой.

— О... опять? — старпом почувствовал, что его мутит. — Да сколько можно...

— Это уже ни в какие ворота... — вторил ему Леха.

А Юлька вдруг присела на корточки, сдернула очки, спрятала лицо в ладонь. Губы ее беззвучно что-то шептали.

— Ты чего, Юлико? — капитан подошел, тронул спутницу за рукав.

Она встрепенулась, подняла на него бледное лицо. В глазах поблескивали слезы.

— Вы еще не поняли? — она встала, переводя затравленный взгляд то на Леху, то на Сергея. — Это Бобровка... это она...

— Да ясно, что Бобровка! — дернул щекой старпом. — И что с того?

Юлька замотала головой.

— Это она, речка... речка нас не отпускает... Всё бесполезно... Мы никогда отсюда не выберемся...

Она отвернулась и вновь присела, уткнувшись лицом в колени. Лопатки ее мелко-мелко дрожали.

Леха неловко затоптался на месте, растерянно глянул на Сергея. Наконец шагнул к Юльке, присел рядом.

— Послушай, Юль... — он положил руку ей на плечо. — Ты успокойся, не переживай раньше времени... Может, Бобровка просто еще одну петлю здесь делает...

— Ага... — глухо пробубнила штурманша сквозь слезы, не поднимая головы. — Ты сам-то в это веришь?

— В любом случае не надо отчаиваться. Что-нибудь придумаем...

Между тем угнетенное настроение Юльки передалось и Сергею. Внутри у него заскребло, заныло: а вдруг сеструха права? И что тогда? Куда им теперь идти? Как выпутываться из этого замкнутого круга?

С досады он пнул со всей дури трухлявый пень — ошметки так и разлетелись в разные стороны.

— Приехали!

Леха обернулся, вмиг оценил душевное состояние товарища.

— Серый, не буянь. А то я тебя боюсь.

— А что еще остается? — бросил в ответ старпом. — Плясать, что ли?

— Да уж лучше спляши. Всяко культурнее.

— Тебе что — гопак или лезгинку?

— Танец маленьких лебедей. А мы с Юлико подхватим — представляете, какая будет картина? «Три придурка на Бобровке». Как тебе идейка?

— Брось, Леший, — сморщился Сергей. — Что делать-то будем?

— Да чего вы скисли оба? — капитан встал, энергично зажестикулировал. — Может, не так всё трагично, как вы себе нарисовали. Надо попробовать идти дальше — а там поглядим.

Юлька тоже поднялась, вытирая рукавом глаза. Вернула на нос очки, глянула на парней.

— Сколько раз мы еще должны переправиться, чтобы убедиться, что всё бесполезно?

— Юлико, я тебя прошу, не нагнетай. А то Серега, глядя на тебя, тоже в депрессуху впадает. А у филологов натура чувствительная, сама понимаешь, — Леха подмигнул товарищу.

Сергей скорчил кислую ухмылку.

...Они благополучно преодолели еще два речных «рукава». Но когда через полкилометра вновь уперлись в набившую оскомину водную преграду, тут даже Леха приуныл. Четвертая петля подряд — это было уже чересчур. И ладно бы речка извивалась с востока на запад, то есть в естественном для нее направлении, как и обозначено на карте. Но то, что она совершенно непостижимым образом растянулась с севера на юг (или с юга на север, непонятно), — это обескураживало и повергало в уныние.

Первые несколько минут Сергею хотелось рвать и метать. Юлька подавленно молчала, уйдя в себя, и не вмешивалась в разгоравшийся между спутниками спор.

После довольно продолжительных и громких препираний мужской состав экспедиции все-таки сошелся на том, что стоит попытаться еще раз. Последний. Если же окажется, что и это еще не конец, тогда... Впрочем, что будет тогда, никто толком не представлял.

С обреченностью волжских бурлаков вновь полезли в воду. Дно здесь оказалось илистым — ноги увязали по лодыжку, ступни обволакивало склизким холодом, на поверхность поднимались целые вереницы пузырьков высвобожденного газа, медленно уплывающие вниз по течению.

Выбрались на берег, побрели дальше. Метров через двести достигли соседнего «рукава» петли. Столь же угрюмо повторили процедуру. К счастью, на сей раз дно было песчаным и твердым, а глубина — всего-навсего по пояс.

Во время второго «рейса», когда Сергей нес мешок с палаткой, взгляд его упал на желтый березовый лист, проплывавший мимо по течению. На листе сидела бирюзовая стрекоза с темно-синими крыльями. Но