Лето, пляж, зомби 3 - Наиль Эдуардович Выборнов Страница 3

— А почему не заставил тогда, если так думаешь? — спросил старик.

— Сам не знаю, — мне оставалось только пожать плечами. — Наверное, потому что матери ее слово дал, что позабочусь.

— А ты думаешь, она со своей матерью не поговорила? — Степаныч хмыкнул. — Наверняка сказала, чтобы она при тебе оставалась. Что ты позаботишься. Вот она последний наказ матери и исполняет. Пусть и боится тебя.

— Ага, — кивнул я. — Особенно после санатория. Она не видела ничего, трупов в том числе, но не дура ведь, поняла все. Так что…

— Ну вот и удели ей внимания хоть немного, а то кажется так, будто специально отстраняешься, — сказал старик. — Ты вот местным помочь собираешься, пусть посмотрит, какой ты другой. Ну и позанимайся с ней. Если нам придется на острове остаться, то ей выживать придется. А будущее, как ни крути, за ее поколением. Сколько мне осталось, я даже не знаю, даже если пулю не поймаю или зомби не сожрут. Я ж древний уже по сравнению с вами, хоть бы и по статистике должен уже на тот свет отправиться.

— Да ну, ты чего, — я удивился, к чему бы такие речи. — Ты ж крепкий, как дерево старое.

— Да это только с виду, — он ухмыльнулся. — Мне каждое утро расхаживаться приходится, чтобы на ногах оставаться. Совсем подводят.

— А ты почему тогда у «Росгвардии» не остался? Пусть бы и инструктором. Рассказал бы про свой опыт боевой, про прочее. Наверняка ведь многому еще и научить можешь.

— И пайку получать в последнюю очередь, как старик, — хмыкнул он. — Да и верю я, что еще может быть, не все потеряно. Что получится с острова свалить.

— Есть самолеты, — пожал я плечами. — Самолеты, корабли.

— Шторм, — он качнул головой. — С ним явно все не так просто. Не пробиться через него. Иначе тут сейчас не только зомби, но и пиндосами все кишело бы. А мы сколько проехали, а так ни одного и не встретили.

— Может быть, увидим еще.

— Да не высаживались они, — махнул рукой старик. — Уверен, тут что-то другое. Шторм этот — и есть способ остров изолировать обезопасить. Стоит в Симферополе какая-нибудь установка, воздействует как-нибудь… Да я не знаю, не ученый.

— Может быть и так, — я выдохнул. — Но пока своими глазами мост не увижу, думать о том, чтобы на острове остаться, не буду. Вот если не получится выйти, тогда да. Тогда, собственно и думать будем, что дальше делать. А Наташей все-таки займись. Поговори с ней хотя бы.

— Ладно, — ответил я. — Займусь.

Только вот чему я ее научить могу? Что ей полезным может оказаться? Нет, по-любому, ей и готовить надо учиться, но этому Яна может ее научить. А раны штопать — это к Марии, наверное, обратиться можно. Правда ей десять лет, и заставлять ее учиться с ранеными возиться — жестоко. Хотя, может быть, наоборот пока что психика пластична, кто знает.

А чему лично я могу ее научить, если сам ничего кроме как выживать и убивать не умею?

Да стрелять же. Понятное дело, что особых успехов мы от нее не добьемся, она затвор дослать толком не сможет, руки хилые. Но натренироваться можно, если каких-нибудь гантелей, пусть и детских достать, и эспандер. Да и… Есть вариант.

Я поискал по сторонам и увидел ПММ, который мы взяли еще в Севастополе. Он все равно тяжеловат, пружина туговата, а уж про защелку магазина и говорить нечего, ее взрослому мужику нажать трудно бывает. Это не кнопка, как на других стволах.

С другой стороны, он легкий. Маленький, даже под ее ладонь подойдет. И калибр — девять на восемнадцать, не такой мощный, как парабеллумовский.

Альтернатив в общем-то и нет у нас. Либо Лебедев, либо Ярыгин. Второй для ребенка точно не подойдет, он тяжеленный и большой, под крупную мужскую руку, с ним не каждая женщина-то справится. Второй полегче, но.

Решено. Буду учить с Макаровым. Но сперва его доделать немного нужно будет.

Я взял пистолет, отщелкнул магазин, штатный, на двенадцать патронов. Дернул затвор, потом нажал на спуск, направив оружие в сторону, и принялся разбирать.

Естественно он чистый, из него практически и не стреляли. Но ребенку в таком виде не подойдет, слишком уж тяжелый ход затвора. Но с этим можно справиться.

Вытащив возвратную пружину, я достал из кармана мультитул и варварски срезал два витка. А потом обточил получившийся достаточно острым кончик, чтобы не царапал ничего внутри.

Степаныч посмотрел на это и хмыкнул, но ничего не сказал. Ну и хорошо.

На самом деле это варварство. Родная пружина может и пять тысяч выстрелов отслужить, пока не разболтается совсем. Этой от силы на тысячу хватит, и то есть риск задержек. Но теперь…

Я вставил все обратно, дернул затвор туда-обратно несколько раз. Да, легче стало гораздо, теперь даже ребенок сможет патрон дослать. А это немаловажно. Вот с защелкой к сожалению ничего не сделать, так что перезаряжаться она будет долго.

Но это пистолет. Откровенно говоря хреновое оружие, воевать с таким можно только против живых мертвецов, да и то не долго.

А автомат ей не дашь. Ее снесет просто на хрен от отдачи промежуточного патрона.

И тут мне вспомнилось. «Сайга». Ее по-хорошему вернуть бы владельцам, но с другой стороны, мы им много нормального оружия дадим. А этот кастрированный карабин, с него толку особого не будет. Они и раньше-то были исключительно бумагу убивать.

Я поискал взглядом, куда Степаныч ее отложил, и увидел в куче всякого хлама — АКМы, СКС и прочее, то, что он, очевидно, предполагал отдать местным.

Добрался до него, взял в руки, примерился. Маленький он такой после полноразмерного автомата кажется, а ствол непропорционально длинный, торчит. Это из-за закона о минимальном допустимом размере оружия. Есть на базе АКСУ такие же, а есть с фальшивым глушителем.

Этот, похоже, в заводском обвесе. Приклад телескопический, регулируемый, цевье с пазами под M-LOK, планки во всю длину: от крышки ствольной коробки, до конца цевья. Это тоже неплохо, но нужно будет учить как