Адвокат Империи 14 - Ник Фабер Страница 13

И именно этим Калинский с прокурором сейчас и занимались. И, разумеется, первым, чего они попытались добиться, было изменение меры пресечения на заключение под стражу. Я его ждал и не разочаровался.

— … ввиду чего, уважаемый суд, государственное обвинение ходатайствует об изменении меры пресечения Терехову Руслану Николаевичу — с подписки о невыезде на заключение под стражу…

— Протестую, ваша честь, — твердым, но спокойным голосом произнёс я, вставая со стула. — Уважаемый суд, ходатайство прокурора необоснованно и подлежит отклонению…

— Я ещё не закончил! — резко перебил меня в ответ прокурор, рывком повернувшись к судье. — Ваша честь, обвиняемый умышленно нанёс тяжкий вред здоровью нескольким лицам. Пострадавшие до сих пор лечатся! Терехов — профессиональный спортсмен, его физическая подготовка делает его потенциально опасным. Он не выразил раскаяния, отказывается от компенсации, а его представитель ведёт дело с провокационной риторикой!

— Протестую, — негромко хмыкнул я. — Провоцировать я ещё не начинал.

Лебедь зло поджал губы и недовольно уставился на меня. Недолго. Всего на пару секунд, после чего вернулся к своему заявлению.

— Ваша честь, сторона обвинения считает, что нахождение Терехова на свободе создаёт риск давления на потерпевших и искажения доказательств. Учитывая тяжесть обвинения, прошу удовлетворить ходатайство и заключить обвиняемого под стражу на время судебного разбирательства.

Неплохо, но недостаточно.

— Ваша честь, позвольте? — спросил я и, дождавшись его согласного кивка, заговорил. — Руслан Терехов находится на подписке о невыезде по решению и с одобрения полиции и полностью сотрудничает со следствием. Это исключает риск скрыться от суда. Отдельно замечу, что его поведение и позиция не создают угрозы для потерпевших или свидетелей, тем более что они все совершеннолетние. Наличие у моего клиента физической подготовки не может служить основанием для предположения о повышенной опасности, особенно учитывая, что травмы были получены в рамках необходимой самообороны. Заключение под стражу без веских оснований нарушает презумпцию невиновности и права обвиняемого на свободу до суда. Так что защита требует это ходатайство отклонить.

Что будет делать твой противник, когда ты прямо на его глазах столь красиво отфутболил их попытку усадить твоего клиента за решётку? Ну конечно же, он попытается надавить. И Калинский меня не обманул.

— Ваша честь, защита снова пытается выдать силу за право! Обвиняемый не просто молодой человек с «физической подготовкой», каким его пытается выставить его адвокат. — С этими словами Калинский бросил на меня полный презрения взгляд. — Ваша честь, он человек, который умудрился за пару минут отправить в больницу троих молодых людей! И теперь, когда потерпевшие боятся за свою безопасность, нам предлагают поверить, что он «не опасен»…

— Учитывая, что они напали на него впятером, то единственные, кого здесь стоит отправить за решётку, это истцы, — фыркнул я, вернув ему «взгляд». Ещё и усмешкой приправил. Чтобы гаду совсем плохо стало. — Ваша честь, это прекрасная риторика, почти театральная, только вот с доказательствами, как обычно, туго. Ни одного факта, ни одного реального подтверждения того, что Руслан кому-то угрожал после инцидента. Вместо этого рассказы про «ужас», «опасность» и «больницу», как будто мы обсуждаем хоррор-фильм, а не уголовное дело. Я бы попросил моего коллегу вернуться из драматургии в юриспруденцию. И отдельно замечу, что именно мой клиент вызвал скорую для напавших на него людей, после чего ждал её прибытия и никак не препятствовал действиям полиции. Как по мне, это не очень соответствует тому образу маньяка-рецидивиста, который здесь так старательно лепит сторона обвинения. Я прошу отклонить ходатайство об изменении меры пресечения.

Судья долго не думал и поступил именно так, как я и предполагал. На самом деле он поступил именно так, как поступил бы на его месте любой нормальный судья, выслушав и рассмотрев предоставленные аргументы.

— Ходатайство отклонено, — заявил он, ударив молоточком по деревянной подставке.

Ну вот и всё. Смотреть за тем, как Калинский с недовольной рожей садится обратно за свой стол, было дороже любых денег.

— Видишь, — шепнул я. — Всё отлично.

Рядом со мной каменным и хмурым изваянием восседал Руслан, сложив руки на столе перед собой, как примерный школьник.

— Скажешь мне это, когда окончательно победим, — так же негромко произнёс он.

— Когда мы окончательно победим, то ты купишь мне пиво, — усмехнулся, и мои слова вызвали у Руса короткую робкую улыбку.

— Да хоть пивоварню…

— Эй, ты поаккуратнее с такими обещаниями, — пригрозил я. — Я ведь запомню.

Впрочем, ответка последовала довольно быстро. Я не ждал, что они оставят всё это просто так. Так что, когда я внёс собственное ходатайство об исключении статьи об умышленном причинении тяжкого вреда здоровью, наши оппоненты отреагировали, как пара злых псов, которые услышали стук в дверь.

— Ваша честь, я категорически не могу согласиться с попыткой защиты снять с обвиняемого статью об умышленном причинении тяжкого вреда! — резко заявил прокурор. — Мы имеем дело с тренированным человеком! С человеком, который умышленно наносил удары с явным намерением причинить серьёзный вред. И медицинские заключения подтверждают именно умысел…

— Как и то, что мой клиент был ранен ножом во время самообороны, — парировал я.

— Чушь. Ножа нигде найдено не было, — тут же отмахнулся Лебедь от моих слов и быстро вернулся к судье. — Ваша честь, попытка защиты преподнести это нападение как «легкую самооборону» — откровенный фарс и попытка уйти от ответственности! Исключение этой статьи ослабит наказание и пошлёт неверный сигнал обществу. Я прошу… нет, я настоятельно требую, чтобы суд отверг подобные попытки и способствовал обеспечению справедливости для потерпевших!

— Какая поразительная избирательность, — усмехнулся я. — Обвинение пытается выдать законную самооборону за «умышленное причинение»! Теперь что? Чтобы защитить себя, надо сначала получить разрешение у тех, кто на тебя нападает? Или защита своей жизни и здоровья уже не является правом граждан в империи?

— Не несите чушь, — огрызнулся прокурор. — Вы не хуже меня понимаете, что такой прекрасно тренированный человек, как ваш клиент, мог спокойно защитить себя и без применения такого вреда!

— Саша, дай мне сказать, — шепнул мне Руслан. — Я могу объяснить…

— Не лезь, Рус, — резко, но негромко произнес я. — Я