Чайная буря - Хафса Файзал Страница 41

В конце концов Маттео отпустил окровавленную рубашку Джина. Тот растянулся на крыльце и тяжело задышал; Маттео же несколько раз сглотнул, чтобы успокоиться. Джин, жизнь в котором держалась исключительно благодаря злости, отполз к стене дома.

Арти наблюдала за этой сценой с таким лицом, словно готова была сжечь их всех дотла. Ее, похоже, совершенно не волновало, что Джин истекает кровью на пороге у Маттео Андони.

– Он солгал, – процедил сквозь зубы Джин и запрокинул голову, упершись ею в стену.

– Нет, не солгал, – возразила Арти, едва сохраняя самообладание. – Андони, убирайся с глаз моих долой и пообедай кем-нибудь другим.

– С большим удовольствием, – почти благодарно ответил ей Маттео.

Арти посмотрела на Джина.

– Если бы твоя голова не была занята черт-те чем, ты бы сейчас так не опозорился.

– О чем это ты толкуешь? – Флик не понравилось, как тонко прозвучал ее голос, но Маттео лишь расправил рукава и зевнул – клыки пропали из виду. – Банк каждый день работает до семи.

Лаит встал рядом с Арти – вот теперь они походили на союзников. Нет, не на союзников – на равных. То ли она прониклась к нему доверием, то ли просто приноровилась к его повадкам. Зная Арти, Флик сочла второй вариант более вероятным.

– Кроме тех дней, когда он закрыт, – сказал Лаит. – Сегодня же выходной.

19

Арти

Позже тем же вечером Арти открыла шкафчик возле письменного стола и, достав графин, взболтнула его содержимое. В хрустальном сосуде жалко взметнулись остатки мутной кокосовой воды. Покручивая графин, она вспоминала клыки Маттео и истекающее кровью тело Джина. Каждый всплеск напоминал ей о том, как рука Лаита сжимала ее руку.

Послышался щелчок, и Арти посмотрела на кресло в противоположном углу комнаты – Джин закончил себя зашивать. Он положил окровавленные ножницы рядом с растущей кучкой конфетных оберток: похоже, настроение у него было препаршивое. Арти поигрывала добытым сегодня жетоном, двигая его по шахматной доске словно пешку, но все-таки заставила себя прекратить.

– Ты нервничаешь, – заключил Джин, который за ней наблюдал.

– И? – спросила Арти. Закрывая глаза, она по-прежнему видела его бледное, обескровленное лицо.

– Тебе это не свойственно. Давай, напомни мне еще разок, что я повел себя как идиот, забыв о выходном, поскольку теперь с трудом выгадываю для сна хоть часик, вот-вот лишусь крыши над головой и глаз у меня дергается, и ты еще…

– Проблема не в том, что ты забыл о выходном, Джин, – не повышая голоса, перебила его Арти. Она помнила о выходном, когда Джин собирался на дело. И была уверена, что и он об этом помнит. – Мы не раз выполняли задачи в домах, где полно людей. И ни разу не попадались.

Джин отвел взгляд.

– И нам еще повезло, что ты столкнулся не с той сестрой, которая сидит на входе в Атерей, иначе весь наш план пошел бы прахом, а придумывать новый времени уже нет.

Джин со стоном откинулся на спинку кресла.

Такой же стон издал Маттео, когда его клыки оказались в паре дюймов от глотки Джина. Арти сжала зубы.

– А еще мы не набрасываемся на вампиров, заливая при этом кровью их крыльцо.

У Джина вспыхнули глаза.

– Только не рассказывай мне тут, будто сама не действуешь с тем же безрассудством, какому я отдался на каких-то полчаса.

Арти вскочила с места.

– Я-то знаю, что смерть мне не грозит. А ты что думал – что Маттео просто чмокнет тебя в щечку и на этом все?

Джин тоже встал.

– Я бы смог…

– Нет!– Арти отвернулась. По тому, какой сраженный вид был у Джина, она поняла, что все ее чувства отразились на лице.– Ты мог бы погибнуть, Джин. Ты мог бы погибнуть. – Ее ярость иссякла, и звонкий голос превратился в шепот. – И однажды я не успею тебя спасти.

Джин опустил глаза. В свете ламп кожа у него на плече – ребристая и глянцевая – поблескивала, как тисненый переплет. Он уже не раз уворачивался от рукопожатия Смерти, уклонялся от ее косы. Всякий раз между ними вставала Арти. Между Джином и огнем, готовым его поглотить. Между Джином и пулей, намеренной сразить его.

В тишине Арти вернула себе самообладание и обошла стол. Кресло тихо скрипнуло.

– Это… – начала было она.

Джин оборвал ее мысль, пригвоздив Арти взглядом поверх серебристой каймы чайной чашки, из которой отпил.

– И нет, это никак не связано с Флик.

– Я ничего подобного и не говорила. – Арти вновь уставилась на жетон, потому что именно так она и думала.

– Она… она – не мой типаж.– В голосе Джина слышался стыд. Сам Джин Казимир, король флирта, способный обольстить все, что движется, засмущался из-за девчонки.

– Угу, – хмыкнула Арти, потворствуя ему.

– Она не способна неприметно одеться, даже если так нужно ради того, чтобы уцелеть.

А он не способен скрыть свои чувства ради спасения собственной жизни.

Арти кивнула.

– Зеленая, как чайный лист, тут не поспоришь.

Джин раздраженно фыркнул. Значит, вот оно как – только ему можно жаловаться на эту девчонку?

– Богатенькая фифа до мозга костей, – не унимался он. – Что это вообще за имя такое – Фелисити?

– Имя, которое сокращается до «Флик», – отрезала Арти и сделала мысленную пометку. Она знала, что Джин не верит ни единому произнесенному им слову. – Не ходи с ней в литейную мастерскую.

– Что? С чего бы это? – встревожившись, спросил Джин.

С того бы: в литейной мастерской живет то, что страшит его больше всего. Огонь, жар и дым в темной глубокой пропасти.

– С того, – вместо этого сказала Арти, – что у тебя и так достаточно дел перед фестивалем. Времени в обрез.

Джин запротестовал, но тут приоткрылась дверь, и в кабинет протиснулся Честер, он раскраснелся и тяжело дышал.

– Босс, босс, я говорил им не впускать его. Это все Рени, придурок! – заверещал Честер и оскалился, как котенок, притворяющийся львом, когда вслед за ним в кабинет вошел Маттео – беспечный, с ухмылочкой на лице и совершенно не грозный. – Кто не платит по счетам, тот не пьет.

Арти скривилась, ведь Честер как попугай повторил то, что обычно говорила она сама.

– Все в порядке, Честер, – сказала она.

Вслед за Маттео в кабинет вошла Флик, а за ней – Лаит. Он бросил на Арти взгляд, от которого ее пробрало дрожью. Его кошечка запрыгнула на подоконник и уселась там, омытая лунным светом на фоне иссиня-черного, усыпанного звездами неба.

– Но… – Честер наморщил