Эпоха Сочувствия Том 1: Балы и бомбы - Святослав Владимирович Макаревский Страница 32

Дар…

Таких, как Гарви, рождалось совсем немного, и он понимал – стоит королеве или ещё какому-то обладателю обычной, земной власти узнать о его способностях, как генерал мгновенно будет убит. Казнён ли, сгноён ли в тюрьме, тайно отравлен… Неважно – люди всегда испытывают страх перед тем, чего не понимают, и перед теми, кто от них отличается. Это, как говорил модный нынче учёный, выработалось давным-давно, на заре человеческой истории, когда непохожий на тебя человек мог тебя убить. И эта боязнь чужаков – она никуда не делась, она укоренилась в самом человеческом разуме и прекрасно себя чувствовала даже сейчас, в век просвещения и прогресса.

В молодости Гарви не мог решить, как называть свою особенность – даром или проклятьем. Однако, натренировавшись, сумел однозначно ответить на этот вопрос. Командующий Второй Западной армии как бы ощущал сознания других людей. Будто бы мозг каждого человека посылал в окружающую среду некие информационные волны, и одарённые могли их принимать, а также и собственными волнами влиять на других. Гарви ни физикой, ни физиологией не занимался и не разбирался в природе собственных способностей, однако прекрасно понимал пределы своих возможностей. Он считывал чужие эмоции и менял их, гася или разжигая, иногда улавливал далёкие тени мыслей – но лишь далёкие и малопонятные. К сожалению, напрямую диктовать человеку свою волю, вкладывать ему в мозг свои идеи, будто бы эти идеи принадлежали самому человеку, он был не способен. Однако, и имеющиеся возможности открывали иногда такие горизонты…

Араэтси, по правде сказать, имел право считать себя лучше других. Прощупав его мозг, его тело, Гарви понял, что тот тоже является одарённым, пусть и менее могущественным. А значит, влиять на него придётся ещё аккуратнее – возникал риск того, что Араэтси заметит чужую волю, которая тушит его нелюбовь к кювэрцам и к Гарви Ирклисстону в частности.

Гарви, судя по всему, преуспел – сначала Араэтси перестал попусту пререкаться, согласился на совещаниях говорить на кювэрском, а затем уже начал активно поддерживать того, кого ещё несколько дней назад с трудом терпел. Медленные изменения довольно малозаметны – и никто ничего не заподозрил. А если кто и заподозрил, то оставил свои мысли при себе и придумал собственные объяснения.

– Мы сумеем захватить Западный форт, – ответил Гарви на вопрос Араэтси. – Наша победа неотвратима, генерал. Когда моя армия выступила к вам на помощь, она состояла, в основном, из необстрелянных юнцов. Но пройдя заснеженные перевалы, где ветры достигали такой силы, что сбрасывали людей в пропасть… – тут он сильно преувеличивал, – и разгромив осаждающую Сидему армию Карнберга, эти новобранцы превратились в настоящих воинов. Не солдат даже, а именно могучих воинов! И мы выбрали хорошую диспозицию и тактику. Вы всё знаете. Победа будет за нами.

Араэтси снова согласно кивнул. Однако, Вабону Феркансеру – Гарви чувствовал его эмоции – всё казалось слишком сложным и бессмысленным. Впрочем, возражать командующему, когда всё уже было готово для завтрашнего штурма, друг посчитал ненужным. Да, наивность и верность – вот два определяющих его личность качества.

– Гарви Ирклисстон, вы уж чересчур… – заговорил и резко запнулся генерал Кризер, командующий Первой Западной Армии Лар-Кювэра, который всю войну провёл здесь, в Ортезии. Он, подобно Араэтси, сразу невзлюбил Гарви. Но если ортезийского командующего пришлось убеждать способностями, то на сухого старика Кризера, напоминавшего внешне обтянутый кожей скелет, тридцатишестилетний Гарви Ирклисстон давил авторитетом гениального молодого полководца и приказом королевы и генерального штаба, которые назначали его главным на ортезийском театре боевых действий.

– Вы больше напоминаете сейчас философа-фаталиста, – прокашлявшись, продолжил генерал Кризер. – Простите мне моё неверие…

– Как написано в Книге Жизни, – перебил его Гарви, – «Неверие не прощается, покуда не покаешься в делах своих».

– Я имел в виду другое. Вы всё-таки не бог, уж извините, – желчно усмехнулся Кризер.

– Я не бог, я всего лишь человек, пусть и гениальный полководец, – живо засмеялся Гарви, поворачиваясь в сторону открытой стеклянной двери и подставляя лицо хмурому ранневесеннему солнцу, нависшему над тёмным морем.

– Но вы говорите: мы обязательно победим! Вы противоречите военной науке! Военная наука не может предсказать исход сражения!

– Меня беспокоит ваш недостаток веры в храбрость и силу кювэрских и ортезийских солдат, – снисходительно улыбнулся Гарви в ответ на выходку Кризера.

– Нет, я верю! И в силу солдат, и в то, что Господь Бог Ир-Шаддай на нашей стороне, на стороне правды, – при этих словах Кризера Араэтси презрительно поморщился, – однако же… Не стоит Его гневить самоуверенностью. Лишь Господь знает будущее.

– И это я, по-вашему, философ-фаталист? – всё ещё улыбаясь, поинтересовался Гарви. Этот старый болван всерьёз рассуждает о том, как бог вмешается в их дела! Да уж, вот до чего религия доводит!

– Я, Гарви Ирклисстон, просто считаю, что вы слишком сильно верите в себя.

– Попрошу вас – оставьте при себе свои возражения, – всё ещё сохраняя снисходительный вид и тон, потребовал Гарви. Он желал уже закончить спор, однако не мог допустить, чтобы последнее слово осталось за оппонентом. – Вам нечего сказать по существу.

Разговор прервали громкие и резкие хлопки, задрожал стол с картами, зашатался, казалось, сам дворец.

– Опять обстрел, – вздохнул Вабон Феркансер.

– Ничего, им недолго осталось, – с уверенностью, за которую его так упрекал завистник Кризер, заявил Гарви.

Победа действительно близка. Победа в войне с Карнбергом… Слава Лар-Кювэра!

А вот время жизни Ортезийской республики подходило к концу. За более чем полдекады промывания мозгов генерал Араэтси сильно изменился и перед своим правительством будет отстаивать совершенно иную точку зрения. Да и кто знает – возможно, он даже сам воспользуется своим даром… Так, идея доверия к Гарви Ирклисстону распространится по высшим кругам Ортезии, словно очень заразная болезнь… И болезнь эта убьёт республику, но убив её, создаст новое, мощное государство, которым до поры до времени будет управлять королева Альдегерда.

Недолго будет.

– Ядро! – завопил внезапно один из адъютантов. Араэтси беспокойно вскочил со своего стула, едва не перевернув его, остальные генералы, сохраняя каменные лица, остались сидеть. Гарви лишь усмехнулся. Действительно, с визгом к зданию королевского дворца приближался чёрный шар. Конечно, находившийся на набережной большой дворец для угнездившихся в форту карнбергских артиллеристов как на ладони…

Адъютанты трусливо упали на пол, закрыв головы в украшенных разноцветными плюмажами двууголках руками, а ядро пролетело сбоку от бельведера и звучно шлёпнулось куда-то на мостовую.

– Интересно, они это специально сделали? – поинтересовался Вабон Феркансер, поглядывая поверх домов в сторону