Покорение Дракона - Юлия Фим Страница 31

Сердце Чживэй застучало как бешеное. Оглядываясь назад, она заметила то, на что не смогла бы обратить внимание раньше.

«Умрут все» – предсказание не столько предостерегало, сколько обещало смерть семьи. И еще одна деталь: через Персики к Дракону. Трудовой лагерь и Черная пещера случились с ней после гибели Лю.

Что, если прошлая Чживэй молила вовсе не о спасении семьи? Она лишь посвятила ее в детали предстоящего пути, а затем попросила: спаси их.

Кого их? Темных? Кого-то еще?

Похоже, она совершила худшую ошибку, которую только может совершить человек! Посчитала собеседника глупее себя. Решив, что прошлая Чживэй была наивной и выдала недальновидные указания, она ни на секунду не усомнилась в этих мыслях. Но, похоже, она в теле Чживэй должна была оказаться в трудовом лагере, должна была освободить Дракона!

И все же Чживэй просила о спасении… Сюанцина и Дракона? И, вероятно, она не могла оставить ей больше в послании, опасаясь, что любое лишнее слово могло изменить судьбу. Например, сбеги тогда она с Мэйцзюнь, и, возможно, не попала бы в Черную пещеру.

Но что за дело той Чживэй до Дракона и Сюанцина? Может, она все-таки имела в виду всех темных?

Нет, что-то ей подсказывало, что речь шла не обо всех темных.

Чживэй за этими размышлениями уже почти подошла к завесе, когда там появились Чжао Шэнь и Лин Цзинь.

Она незаметно достала шпильку, и та осталась неизменной. Никакого зловещего красного света. Лин Цзинь и Чжао Шэнь не были ее врагами.

Почему же так больно тогда? Разве это не облегчение? Почему простить их проще, чем Сюанцина?

Она обернулась и успела заметить настороженный взгляд Сюанцина, что шел у нее за спиной.

Негодяй.

Глава IX

Почему не могу дотянуться рукой до луны? Лишь во сне, может, встретимся с ней

Стихотворение Чжан Цзюлин

Ифэй и Мэйцзюнь, проснувшиеся от новости о прибытии Императора, суетились, готовили еду, заваривали чай, подготавливали угощения. И хотя Сяо До, а потом и Лин Цзинь попросили девушек чувствовать себя на равных, они все же не могли усидеть на месте. В итоге Сяо До присоединился помогать.

Мэйцзюнь пыталась уговорить Чживэй поучаствовать в готовке вместе с ними во имя сохранения образа «Вэй Шусинь», но она отказалась. Не хватало еще прислуживать бывшим друзьям.

Они все еще относились к категории условно бывших, потому что было неясно, как много они знали о ее смерти. Если знали, что это Сюанцин, то почему так любезны с ним? А если не знали ничего, то почему не потрудились узнать?

А еще эта убогая могила, запрет имени – это было подозрительно. Поэтому Чживэй просто стояла около летней беседки, не стесняясь одаривать всю четверку недовольными взглядами.

Едва Чжао Шэнь и Лин Цзинь прошли через завесу, как Сюанцин обошел Чживэй и побежал (скорее, степенно пошел, но все равно будто слишком торопливо) с ними здороваться. Показалось это Чживэй или нет, но он все время как будто намеренно оказывался между ней и Шэнем, не давая им толком представиться друг другу. И до сих пор, едва она останавливала взгляд на светловолосом Императоре, рассматривая его величественный белый наряд, расшитый золотыми нитями, тут же Сюанцин загораживал ей вид. Вскоре это начало раздражать, словно он делал это специально.

Шэнь был молчалив и хмур, лишь порой на его губах проскальзывала тень былой игривой улыбки. Выглядел он таким озабоченным, что, казалось, не заметил бы даже летающей овцы перед собой.

Лин Цзинь с Шэнем общались по-дружески, похоже, совместное правление немало их сблизило. Чживэй испытала ревность, но не к кому-то из них, а к самим рангам Императора и Императрицы. Это должна была быть ее роль! Какие бы одежды она носила, а украшения! Мир не знал бы более впечатляющей правительницы. Лин Цзинь же, наоборот, выглядела скромно, волосы убраны на мужской манер, одета в простое ханьфу темно-синего цвета. Рядом с Шэнем и вовсе могла сойти за охранницу.

Сюанцин и Лин Цзинь тепло поприветствовали друг друга, после чего она крайне доброжелательно познакомилась с двумя новыми девушками, дружелюбно подержала Мэйцзюнь и Ифэй за руки, Чживэй же в образе Шусинь отказалась от такой чести. Однако, как только Лин Цзинь увидела Сяо До, улыбка сползла с ее лица.

Сяо До, едва завидев новоприбывших, немедленно принял виноватый и скорбный вид, недовольно буркнул приветствие Шэню (похоже, он ревновал вовсе не к императорской должности), после чего сам же его обнял и через мгновение залопотал про любимых беленького и темненького, положив друзьям руки на плечи.

Чживэй держалась в стороне. Как она сказала себе: занялась наблюдением. Однако то и дело в ее голове проносилась драматичная мысль: «Они даже не знают, что я прямо сейчас умираю».

Дракон пообещал ей скорую смерть, и Чживэй следовало с этим разобраться сегодня же, но чуть позже.

Иди к нам.

Голоса в бездне тоже не умолкали. Интересно, если Чживэй умрет здесь, то застрянет навсегда, став одной из теней? Насколько они были разумны? Умеют ли они мстить?

Нет, все-таки настолько унывать было еще рано. Бессмертные сказали, что ее тело где-то в Поднебесной. Значит, ей просто необходимо было найти его.

Просто.

Чживэй ухмыльнулась сама себе. В последнее время перед ней стояли одни «простые задачи». Найти свое тело, убить Сюанцина (и Дракона, вместе или по отдельности?), искать или нет артефакты Байлун, найти причину инаковости ци темных (если таковая была).

– Присаживайтесь, господа! – заговорила Ифэй. – Ужин уже готов!

В летней беседке под аккомпанемент тихого шелеста листьев все семеро неспешно заняли свои места на полу, скрестив ноги на деревянных досках. Шэнь организовал освещение – и сотни светлячков замерли над беседкой.

Было бы заманчиво занять место во главе импровизированного стола (блюда располагались тоже на полу), но сегодня она играла роль Вэй Шусинь – скромной и воспитанной благородной госпожи, поэтому она опустилась в тени, ближе к краю, где можно было бы оставаться незаметной.

Едва она села, как место по правую руку заняла Мэйцзюнь. По левую к ней подошел Шэнь, и Чживэй приветливо улыбнулась. До нее донесся сладкий аромат его благовоний, она обратила внимание на его ключицы и вспомнила их горячий поцелуй…

Сюанцин так резко сел слева от нее, что Чживэй только успела удивленно глянуть на него. Тот лишь слегка покраснел, сосредоточенно смотря вперед.

Что это? Его любимое место?

Шэнь скользнул по Сюанцину недовольным взглядом, и это не укрылось от Чживэй. Значит, между ними все-таки было какое-то напряжение! Было ли дело в ее убийстве?

Стол девушки накрыли богатый: похоже, Сюанцин не так уж плохо тут жил. Здесь были и жареная рыба, и вареная свинина, и утятина, и множество овощных закусок.

– Вы узнали что-то новое? – Шэнь элегантно захватил палочками рис.

Cюаньцин потянулся за тофу, но едва коснулся блюда, как палочки Чживэй резко вмешались, забрав добычу. На удивленный взгляд темного Чживэй в притворном недоумении приподняла брови, положив тофу в рот.

Лин Цзинь тем временем неоднозначно пожала плечами, отвечая Шэню.

– Я изучила все книги и документы отца. И только в книге «Небесных потоков и земных меридианов» нашла его почерком запись «ли». – Тут она устало вздохнула. – Либо отец не дописал слово «лист», или «лиса», или другое, либо, быть может, считал, что «ли» содержит в себе ответ.

Сюанцин собрался положить на рис немного рыбы, но Чживэй снова его опередила, ловко выхватив кусок, на который он нацелился. Он слегка выпрямился и бросил на нее быстрый взгляд. В нем отчетливо читалось «за что?». Еще смеет задавать такие вопросы! Быть может, не стоит убивать тех, кто тебе доверял? Как вариант.

Друзья же были увлечены важным разговором и, похоже, не замечали развернувшуюся у них под носом битву.

Шэнь, получивший лучшее классическое образование, высказал свое предположение:

– Ли – это понимание сути вещей. Ци и ли – неразделимы. Можно отработать удивительные навыки