Покорение Дракона - Юлия Фим Страница 24

Едва его длинные пальцы коснулись горлышка Сосуда, ласково провели по кромке, как воспоминание пришло. Совсем не то, которое он ожидал.

Как только Сюанцин пришел в себя после воспоминания, он завыл, словно раненый зверь, лицо его было покрыто соленой влагой. Он свернулся калачиком там, где еще недавно лежало тело Лю Чживэй. Зарылся в траву, обильные слезы превратили землю под лицом в жидкую грязь.

Сын Легендарного Прародителя Цзиньлуна думал, что узнает, как он выжил и какую роль в этом сыграл Дракон, однако узнал совсем другое: прошлое Лю Чживэй. Никакая физическая боль от ее прикосновений не могла сравниться с тем, что пережила она…

– Любовь, – фыркнула светлая бессмертная. – За это Нефритовый государь и наказал темных! Чувства порождают хаос и нарушают гармонию! Настоящая отрешенность дает возможность вознестись. И только умение контролировать чувства – есть истинный путь, заслуживающий уважения.

– Я контролирую свои чувства, – мягко прервал ее Сюанцин.

Шанься отшатнулась. За деликатным ответом она услышала: «Я контролирую чувства, ведь Небеса до сих пор живы».

Его спокойствие пугало. Его настолько не волновала собственная судьба? Или ему не о чем было переживать? Но не мог же он быть могущественнее, чем армия бессмертных?

Сюанцин заметил промелькнувший на мгновение страх в глазах бессмертных.

…Отплакав свое на горе Оранжевых Цветков, Сюанцин понял, что ему надо делать.

Заперев свое тело вместе с Драконом в Тысяче снежных пиков, он отправил свой дух в путешествие по Небесному миру.

Бессмертные радушно встретили сына Прародителя. В своих собственных распрях они начали полагаться на него, думая, что к ним явился новый Владыка небес. Все больше путешествуя по Небу он узнал, что Верховное небо давно не присылало указов, и что Судьбоносное небо, где проживала большая часть бессмертных, разделилось на несколько фракций: совершенствующиеся через аскетизм (последователи Легендарного Прародителя Гуанмина, преимущественно светлые), совершенствующиеся через исследование собственных чувствв (последователи Легендарного Прародителя Цзиньлуна, преимущественно темные), совершенствующиеся черег гармонию (светлые, темные, люди). Многие из них, независимо от фракции, страстно желали почитания смертных, чтобы повысить свой уровень, для чего благовилили самым могущественных из смертных, чтобы те делали подношения в их честь. Почти все были уверены, что Владыка Небес оставил их – он не вмешивался в их распри, а потому появления сына Цзиньлуна некоторыми из них было воспринято как знак.

Сюанцин слушал бессмертных, но преследовал собственные цели, он бродил в поисках Вечно Цветущего Персикового дерева, на корнях которого стоял весь Небесный мир. И когда нашел, то остановился отдохнуть в его тени. Такой была версия среди Легендарных бессмертных, которые изо дня в день видели его лежащим у подножия дерева.

До тех пор, пока однажды один из них не заметил, что Сюанцин весь в крови.

Подойдя ближе, он впал в ужас. Сюанцин, разрезая кожу, доставал меридианы, энергетические потоки ци, и переплетал их с корнями Вечного Цветущего Персика.

Немыслимое преступление! Забирать энергию ци всех Небес! Невероятный скандал! Ведь теперь Сюанцин был напрямую связан с силой Небесного мира. Персиковые плоды начали опадать, но сын темного Прародителя отнесся к этому равнодушно и покинул Небесный мир.

Сюанцин вернулся в свое тело в Поднебесную и принялся сажать вишневые деревья на горных вершинах, сад за садом. Деревья росли быстро и никогда не переставали цвести.

Небожители были напуганы: не только Дракон теперь угрожал их благополучию, но и тот, кто должен был стать их опорой, отвернулся от них.

У Сюанцина же не было другого выбора. Ему нужно было наверстать тысячелетия, которые он провел в небытии, пока Дракон накапливал силу. Ему нужно было стать достойным соперником, потому что мало будет возродить Чживэй. Только глупец бы решил, что этого хватит. Как только она вернется, начнется более серьезная война, и весь мир может проиграть ее Дракону.

И Сюанцин не собирался проигрывать никому Чживэй. Только не в этот раз.

Дракон имел над ним власть, над его сознанием и его телом – и это нужно было изменить.

Поэтому в ожидании возвращения Чживэй Сюанцин продолжал сажать цветы, чтобы, когда придет время, собрать плоды.

– Вы пришли меня отвлечь, – полувопросительно сказал Сюанцин. – На кого из моих друзей вы теперь охотитесь?

Когда попытки бессмертных уговорить и убедить силой Сюанцина провалились, те решили действовать иначе: взять в плен кого-то из его друзей. И пока что безуспешно, потому что Сюанцин всегда оказывался на шаг впереди. Сяо До, Лин Цзинь, Чжао Шэнь – за их безопасностью он следил как ястреб за своей добычей. Не покидая снежных пиков, он организовал им защиту от других бессмертных.

– Мы ничего тебе не скажем, – неуверенно ответил Хаэчжэн.

Сюанцин испытал сожаление, что бессмертные все так усложняли.

– Я твой Владыка по праву. – Голос Сюанцина из мягкого словно тофу в одно мгновение стал холодным словно сталь. – Правитель Небес. Говори.

Голос этот он в себе нашел легко: где-то в глубине души все еще жил вздорный, самоуверенный мальчишка, который принимал любой вызов. Тот мальчишка был нетерпеливым и властным.

И бессмертный заговорил, лишь на секунду удивившись своей словоохотливости, а затем полностью отдавшись воле Сюанцина:

– Мы ищем сестру Лю Чживэй. Ее друзей вы надежно защитили от нападений, но про сестру все забыли.

Сюанцин усмехнулся своим мыслям. Напрасно они выбрали жертвой Лю Мэйцзюнь.

Он поднял меч, и бессмертные покорно склонили головы, ожидая, что он их разовоплотит и отправит обратно в Небесный мир. Сражаться им больше не хотелось.

– Вы будете ее защищать для меня?

Бессмертные переглянулись, удивившись такому вопросу.

– Мы… мы собирались убить вас.

– Все заслуживают второй шанс. – В этот раз в его голосе было и правда больше мягкости.

– Зачем вам это? – с искренним непониманием они уставились на сына Прародителя.

Сюанцин поднял голову и ласково коснулся вишневого лепестка.

– Она вернется к тому, что оставила. Ни один близкий ей человек больше не погибнет. С нее уже хватит боли.

Бессмертные упали на колени и склонили головы в уважительном поклоне. Тот, кто вел подобные речи, просто не мог оказаться посланником Хаоса. И они испытали трепет от того, что им довелось услужить настолько великому бессмертному. Почти Легендарному.

* * *

Сяо До

Стоял теплый летний вечер, шел уже третий месяц после гибели Чживэй. Вся их четверка закрылась в себе. И даже признание Сяо До в любви к Лин Цзинь растворилось где-то в огне Запретного города. И, высказанное, оно давило даже больше, чем молчаливая любовь.

Они с Лин Цзинь сидели вдвоем у Исцеляющего источника, распивая вино и празднуя большую победу: при помощи Шэня обнаружили, где прятали детей темных, и теперь привезли их в лагерь, чтобы те могли расти в сытости, довольствии и любви и больше никогда не знали мира, в котором они были чем-то плохи просто по факту своего рождения.

Они уже порядочно выпили, это был первый вечер за многие месяцы, когда удалось позволить себе расслабиться и не думать о том, что будет завтра. Сяо До невольно залюбовался профилем Лин Цзинь. Она была невероятно красива. Неподвижная, она напоминала скульптуру, только ветер трепал ее волосы.

– Я люблю тебя, – вырвалось у Сяо До.

Он сразу же пожалел об этом. Однако и сердце забилось чаще в надежде. Неужели он все-таки получит свой ответ?

Лин Цзинь заметно напряглась, но вдруг повернулась к нему с мягкой улыбкой.

– Я тоже тебя, Сяо До. Ты мой друг.

Он был готов услышать что угодно, кроме этой фразы. Она царапнула, задела его. Лин Цзинь знала, о каких чувствах он говорил! Свести все к простой фразе