Агенты Разума (ЛП) - Мармелл Ари Страница 64

– Теззерет, – коротко поприветствовала она.

– И чем же мы обязаны…

– Прошу прощения, но мне некогда обмениваться любезностями, – перебила она. – У меня мало времени, меня скоро хватятся.

– Хорошо. Я подозреваю, что это действительно важно, раз ты осмелилась вызвать меня таким способом.

– Как сказать. По-твоему, Джейс Белерен – это достаточно важно?

Теззерет наклонился вперед, как охотничий пес, взявший след.

– Ты знаешь, где он?

– Не совсем, – солгала она. – Призраки, сообщившие мне о нем, не стали вникать в подробности. То ли сами не знают, то ли решили не говорить мне. Но они многое поведали мне о том, чем он занимается сейчас, и что делал раньше, так что я, пожалуй, знаю, как его выманить.

***

Над Комариным переулком зашло солнце – точнее, солнце зашло на одном конце Комариного переулка, поскольку протяженность самой длинной улицы Равники была столь велика, что закат и восход никогда не наступали одновременно с двух ее сторон. Здесь, на уровне земли, под паутиной мостов и подвесных дорог, под высокими шпилями и парящими платформами, улицы были неухоженными, а строения – мрачными и зачастую крайне ветхими. Среди них, словно жирные пауки, примостились бордели, игорные дома и бары, где подавались напитки, недоступные или запрещенные на верхних уровнях. Комариный переулок просто не мог не быть таким длинным, ведь где-то на его протяженности любой пришлый смельчак или глупец имел шанс отыскать любые мыслимые товары и услуги, а также несколько таких, которые никакой здравый ум не в силах даже вообразить.

Конечно, при условии, что он сумеет прожить здесь достаточно долго.

Двое человеческих мужчин и одна гоблинская женщина сидели в тускло освещенном закутке одной из множества безымянных таверн «ночного конца» Комариного переулка. Пол покрывала грязь, а стол был усыпан остатками предыдущей трапезы. Эль оказался настолько разбавленным, что им проще было захлебнуться, чем напиться, еду до подачи на стол, кажется, трогал кто угодно, кроме повара, а свежая лужа рвоты на полу даже улучшала общую атмосферу.

Но это все не имело значения, поскольку никто не ходил сюда затем, чтобы есть и пить.

Теззерет, который благоразумно даже не притронулся к своей кружке неизвестно с чем, извлек из поясной сумки маленький кожаный мешочек и бросил его через стол. Гоблинка схватила его, развязала и принялась изучать золотую пыль внутри. Она моргнула, чихнула и что-то утвердительно пробормотала своему напарнику.

В отличие от гоблинки и даже от самого Теззерета, которые выглядели так, словно родились и выросли здесь, второй человек имел аккуратно зачесанные назад рыжие волосы, был безукоризненно выбрит и одет по последней моде, в черную тунику и лосины оттенка красного вина. Даже его ногти были ухоженными.

И, раз уж в таком виде ему удалось прожить в Комарином переулке дольше трех минут, он явно обладал нужными Теззерету качествами.

Услышав доклад гоблинки, человек улыбнулся ей обворожительно и любезно, как лучшей подруге.

– Отлично, – обратился он к Теззерету. – Я думаю, мы сработаемся. Несчастные случаи?

Изобретатель сразу понял, что означает этот на первый взгляд нелогичный вопрос.

– Ни в коем случае, – его собственная улыбка напоминала волчий оскал. – Ножи, огонь, колдовство. Наделайте побольше шума. Я хочу, чтобы и слепому было понятно, что этих людей именно убили.

Человек и гоблинка удивленно переглянулись, а затем пожали плечами. В конце концов, клиент всегда прав.

– Что ж, полагаю, остается лишь назвать имена, – сказал щеголь.

Теззерет извлек из кармана мятый обрывок пергамента, обработанный таким образом, чтобы моментально обратиться в пепел при малейшем контакте с открытым огнем. Это был список, переданный ему Лилианой Весс; изобретатель не смог удержаться от злорадной ухмылки при одной мысли о том, какое выражение лица будет у Джейса, когда тот обо всем узнает.

– Рулан Бартанеул, человек, банкир из округа Дравхок, – зачитал Теззерет. – Лафиэль Картц, тоже человек, и тоже из Дравхока. Эштон Навар, человек, хозяин таверны в Луриасе. И Эммара Тандрис, эльфийка из Овиции.

***

Лилиана подняла взгляд от нетронутой чашки с фруктовым чаем, стоящей перед ней на столе, когда из ближайшей колонны вышла хозяйка дома.

– Как он? – требовательно спросила чародейка.

Эммара неопределенно махнула рукой, но в остальном не удостоила ее ответом до тех пор, пока сама не села за стол – настолько далеко от Лилианы, насколько позволяли правила вежливости – и не заказала себе напиток у маленького искусственного слуги. Только после этого она повернулась к гостье.

– Лучше, – проронила она.

– Рада слышать, – ответила Лилиана без малейшей радости в голосе. – Правда, ты продолжаешь повторять это из раза в раз в течение двух последних дней! И при этом не пускаешь меня к нему!

– Потому что когда я позволила тебе навестить его в первый раз, он так разволновался, что это отбросило процесс выздоровления на целый день назад, – сердито сказала Эммара. – Так что не могла бы ты перестать нервировать меня, и его тоже, и дать мне спокойно делать мою работу?

Несколько мгновений они молча прожигали друг друга взглядами. Напряжение спало, лишь когда в комнату вернулся слуга со стаканом сока для эльфийки. Эммара сделала большой глоток и вздохнула, покачав головой.

– Он действительно поправляется, Лилиана, но я не хочу, чтобы ты сейчас к нему ходила. Ему все еще необходим отдых. Я и так с большим трудом убедила его, что ваши неотложные дела могут подождать до его полного выздоровления. Собираешься опять ворваться в спальню и уничтожить все мои труды? Чтобы он возбудился и начал бегать туда-сюда, пока не откроется внутренняя рана, которая еще не успела затянуться?

Лилиана проворчала что-то неразборчивое и откинулась на стуле. Она не заметила, как эльфийка вздрогнула, услышав жалобный треск хрупкой древесины, не привыкшей к столь грубому обращению.

– Он тебе небезразличен, – заметила Эммара. Это был не вопрос, но в ее тоне звучала неуверенность.

– Кажется, ты удивлена.

– Так и есть, – призналась эльфийка. – Никогда бы не подумала, что вы способны на такое сострадание.

– «Мы»? – уточнила Лилиана с угрозой в голосе. – В смысле, люди?

– Некроманты.

– Да, я некромант, – ответила Лилиана без тени смущения. – Смерть, воскрешение из мертвых, старение и распад – мои верные спутники. От этого я не перестаю быть человеком, – на последнем слове она сделала особое ударение, словно желая тем самым бросить эльфийке вызов. – А Джейс… он важен для меня.

– Для тебя? Или для твоих замыслов?

– А сама-то? – Лилиана внезапно пожелала сменить тему разговора. – Ты целительница, или, по крайней мере, так говорит Джейс. Почему же в таком случае он еще не встал на ноги за эти два дня?

– Я могла бы залечить его ранение быстрее, – пояснила эльфийка. – Но болт вошел глубоко и оказался слишком близко сразу к нескольким органам, потеря которых вряд ли бы его обрадовала. Я решила действовать как можно осторожнее – сначала позаботиться о внутренних повреждениях, и только потом закрыть внешнюю рану. Даже сейчас, пока мы сидим здесь и разговариваем, моя магия работает. Скоро он поправится.

– Спасибо, – скупо поблагодарила Лилиана. Обе сделали по глотку из своих стаканов, молча разглядывая друг друга.

– Вы с Джейсом…, – наконец решилась чародейка.

– С Берримом. Мне он известен как Беррим.

– Без разницы. Вы с ним были вместе?

– Конечно же, нет! – ужаснулась Эммара. Ее даже передернуло от этой мысли. – Он же человек.

Услышав столь явное отвращение в голосе эльфийки, Лилиана не удержалась от усмешки.

– Мы дружили, – продолжила Эммара. – Вернее, мне так казалось. Возможно, я пойму это точно, когда он расскажет мне, кто такой Беррим и кто такой Джейс. И почему о существовании последнего я узнала только тогда, когда его начали разыскивать весьма неприятные люди. Гильдий, конечно, больше нет, но у меня до сих пор остались мои источники. Так что мне не составило труда узнать, что Консорциум искал кого-то, кто использовал оба этих имени – и еще несколько других. Я достаточно долго живу на свете, чтобы замечать перемены, Лилиана, будь то городах, во власти, в именах или в людях. Учитывая то, что я слышала про Джейса, я могу понять, почему он предпочел стать Берримом. Но он вполне мог бы довериться мне и обо всем рассказать. Так что сейчас я не знаю, кем именно был мой друг. А ты понимаешь, о ком так сильно заботишься?