Академия Крови - Денис Стародубцев Страница 33

Некоторые — с какой-то надеждой. Некоторые — с видимой завистью. Один из прихвостней Вальтера — с ненавистью. Как же это читалось в его взгляде.

И тогда я шагнул вперёд. Медленно. Молча. А потом заговорил.

— Демид Алиазов выдвигает себя в кандидаты, — произнёс я.

Тишина сгустилась. Как перед грозой. А потом её прорезал голос Кайзера:

— Два кандидата. Предвыборная гонкатначинается с завтрашнего дня. А пока… — он сделал паузу, и его взгляд на миг задержался на мне. — Постарайтесь выжить. Шучу, отдыхайте! В последнее время слишком много негативного было в наших стенах, но всё позади! Теперь можете выдохнуть. На сегодня собрание закончено.

Толпа гудела, как улей, в зале стало душно от скопления тел и эмоций. Кто-то шептался, кто-то хохотал, кто-то смотрел с тревогой на кафедру, где стояли члены Совета Академии из числа преподавателей. Я занял место ближе к выходу — привычка. Сидеть в первых рядах — для тех, кому хочется выделиться.

Смерть Вальтера висела в воздухе, как дым от запоздалого пожара. Официально — самоубийство. Неофициально — все понимали, что эта Академия не прощает слабости. А Вальтер ошибся. Переоценил себя. Поверил, что держит ситуацию за горло. Но горло оказалось его собственным. Увы. Хороший был маг, человек — гавно.

Я не жалел его. Я ничего не чувствовал. Только хладнокровное облегчение: одна преграда исчезла. Остались другие.

Шум в зале усилился ещё больше.

Я тоже ждал. Но внутри меня шёл другой разговор.

«Зачем тебе это, Демид? Опять власть? Контроль?»

Нет. Всё намного проще. Старший староста — доступ ко многому. К закрытым залам и библиотекам. К личным архивам каждого студента и не только. К тем, кто приближён к управлению. А главное — прямая коммуникация с ректором. А если я собираюсь его убить — я должен быть намного ближе к нему, чем сейчас.

Да. Месть — это просто топливо для меня.

А цель — узнать, кто стоит над ним. Из-за кого я теперь в этом теле. Кто убил меня там, много лет назад. Кто запустил весь этот механизм, который привёл меня сюда.

Актовый зал. Гул стихает. Ректор уходит со сцены, объявив открытие выборов. Антон Орлов поднимается первым со своего места, чуть усмехается, потом поворачивается и встречается взглядом со мной. Сделал шаг и направляется вперёд. Мы сталкиваемся прямо на ступеньках на выходе из зала. Начинается наш с ним разговор.

Антон Орлов начал первым:

— Неожиданно. Не думал, что ты полезешь наверх. Обычно ты предпочитаешь решать вопросы… другим способом — мечами и магией. А быть старшим старостой — это больше про политику. Ты уверен, что это твоё?

— Иногда, чтобы изменить правила игры, нужно войти в неё и пройти до самого последнего уровня, — ответил я, не думая и секунды.

Антон продолжил:

— Ха, красиво сказал, Алмазов. Только вот ты не понял одного — эта игра не для таких, как ты. Она для таких, как я. Для таких, каким был Вальтер. Мы — будущее этой империи! Наши рода занимают самые верхушки власти, и дорога для нас уже выстлана золотыми кирпичами, а для тебя быть старостой — уже твой максимум. Не обижайся.

— Знаешь, я тут как раз для этого! Я на стороне тех, кто не делит людей по происхождению. Кто не решает, достоин ли кто-то дышать этим воздухом или нет. Именно по этой причине я и должен стать старшим старостой! Чтобы быть их голосом среди таких, как ты и Вальтер, — парировал я его высказывание.

— И ты думаешь, этим можно управлять Академией? Ты ведь даже не знаешь, что такое порядок. Всё, что ты делаешь — это хаос. Заметь, как только ты тут появился, всё в Академии пошло к чертям. Смерти, сыщики… До тебя ничего этого тут не было, — сказал он.

Я медленно приблизился к нему и ответил:

— Осторожнее с обвинениями, Антон. Улики — опасная вещь. Особенно если их у тебя нет.

Антон уже перешёл на более высокий и эмоциональный тон:

— Вальтер был прав. Такие, как ты, приносят гниль. Ты заражаешь эту Академию своим бунтом, своей идеей «равенства». Ты правда веришь, что если дать власть низшим, они не сожгут всё, что мы строим? Ты в этом уверен на сто процентов?

Я ответил ему твёрдо и холодно:

— А я думаю, ты боишься. Боишься, что если низшие встанут, тебе не останется места сверху. Я не борюсь за власть, Антон. Я борюсь за то, чтобы такие, как ты, больше не решали, кто достоин жить в элите, а кто нет.

Антон сказал с ухмылкой на лице:

— Ты звучишь, как революционер.

Только учти — революции в Академии всегда заканчиваются очень плохо. Здесь есть свои законы. Свои силы. И я — одна из них. Ты что, пойдёшь против закона?

— Да мне плевать на все эти законы! Я — их конец! — жёстко поставил я его на место.

Молчание. Антон на миг замирает, стиснув зубы. Потом отходит в сторону и произносит:

— Увидимся на голосовании, герой.

— Увидимся. Только на этот раз — с равными шансами, которые не зависят от твоего происхождения и золота в сундуке.

* * *

Я сидел в библиотеке, уткнувшись в старый том *«О структуре каналов высшей магии»*. Глаза скользили по строчкам, но в голове не было ни одной мысли, кроме одной: мне нужны были союзники. Кто-то, кто видел глубже. Кто понимал, как работает политика и кто смог бы дать мне так нужные голоса.

И в этот момент я почувствовал знакомое покалывание в затылке.

Я поднял глаза.

Он стоял между рядами, как будто просто вышел за книгой и случайно оказался здесь.

— Привет, — сказал Иван Мозгов. Голос — тот же, но взгляд другой. В нём больше не было растерянности, только сталь и сосредоточенность.

— Вернулся, — выдохнул я. Поднялся со стула и сделал шаг к нему. — Ты жив, наконец-то!

Он слегка усмехнулся.

— Жив и, наконец, собран по кускам заново. Меня пытались сломать, Демид. Я думал, что сдамся. Но потом понял, что… всё это не зря. Всё, что мы пережили. Это так много!

— Где ты был?

— Далеко. Не физически — внутри себя. После… после комнаты, после того, что я увидел, я был наполовину пуст. Но я нашёл ответы. Не все — но достаточно, чтобы понять: я нужен здесь. Тебе нужен.

Я кивнул. В груди что-то сжалось — то ли облегчение, то ли тревога.

— Ты уверен, что готов продолжить со мной этот путь после всего, что