Темный феникс. Возрожденный. Том 2 - Фёдор Бойков

Фёдор Бойков

Тёмный феникс. Возрождённый. Том 2

Глава 1

Крики за спиной стихли так же внезапно, как и начались. Воздух в московском очаге был густым, тяжёлым, пропитанным запахом гнили и озона. Лес вокруг состоял из кривых, скрюченных деревьев с чёрной, будто обугленной, корой. Их голые ветви сплетались в плотный полог, сквозь который едва пробивался тусклый болезненный свет.

Мы двигались цепью, держа дистанцию. Я шёл первым, проверяя пространство вокруг взором тьмы. Энергетические сигналы других отрядов мерцали в отдалении, но один из них был слишком близко.

Значит, тот выстрел и магический удар были направлены на меня не случайно. Взор тьмы показал, что передо мной маг земли, тот самый Кирилл Щепин. Я ожидал, что сначала сражусь с Ильёй Давыдовым. Но какая в общем-то разница?

— К бою, — тихо бросил я, и за спиной послышался едва уловимый щелчок снятых с предохранителей автоматов.

Из-за гигантского покрытого мхом валуна появились враги. Впереди шёл Щепин с каменной палицей на плече. За ним все восемь бойцов, маги спрятались среди деревьев, явно планируя атаковать издалека.

Он попытался сковать мой отряд, обрушив стену между мной и гвардейцами. Ну да, верная тактика для мага земли — сначала изолировать, потом атаковать. Вот только моим бойцам не привыкать сражаться с магическими тварями, даже если они под маской человека.

Я вышел вперёд, и Щепин, увидев меня, с грохотом обрушил палицу на землю. От точки удара побежала глубокая трещина. Из неё, как щупальца, вырвались каменные спицы, целясь прямо в меня.

Я не стал уворачиваться. Вместо этого шагнул навстречу атаке, вскинув руку. Тьма сгустилась перед ладонью бурлящей чёрной воронкой.

Каменные шипы вонзились в неё и застыли, будто попав в густейшую смолу. На мгновение я почувствовал грубую неповоротливую энергию земли и поглотил её, заставив трещину захлопнуться.

Лицо мага земли вытянулось от удивления. Он что, ожидал, что я буду прыгать и уворачиваться, пока его бойцы расстреливают меня из автоматов? Или дело в том, что я поглотил его энергию? А чего он ожидал от тёмного мага?

— Как? — неверяще прохрипел он. — Ещё никому не удавалось так просто поглотить бронь земли!

Я не стал отвечать, посчитав вопрос риторическим, а ударил в ответ. Пока мы с Щепиным мерялись магией, наши гвардейцы пустили в ход автоматы.

Пусть моим людям и приходилось преодолевать препятствия в виде каменных глыб, они неплохо поднаторели в этом, когда Зубов гонял их по полигону.

Две короткие очереди — и один из людей графского сына рухнул на землю. Игорь Лаптев, несмотря на то что был единственным ветераном среди мастеров, сработал чисто и без суеты.

Грох после моего мысленного приказа принялся за артефакты врагов, так что защиты у них уже не было. Следом за первым, на влажную землю упали ещё трое бойцов противника, а сам Щепин уже поднимал вокруг меня каменные шипы.

Тут уж не до поглощения. Я рванул вперёд, прямо на мага земли, перескакивая через острые пики. Моим людям повезло оказаться подальше — не зря мы рассыпались цепочкой сразу после спуска в очаг.

Гвардейцы Щепина укрывались за земляными заслонами, поэтому моим бойцам пришлось тратить много времени на то, чтобы выковырять их оттуда. В итоге в меня палили со всех сторон, просаживая мой защитный артефакт. Да и маг земли ни на миг не прекращал свои атаки.

Только вот я уже сумел подобраться к нему вплотную. На близкой дистанции магией сражаться было не очень удобно. Щепин ловко перекинул палицу и замахнулся со всей силы. Я пропустил палицу над головой, пригнувшись. А потом ударил в ответ.

Мой топор со свистом рассёк воздух, встретившись не с плотью мага, а с магическими щитами. От удара по руке прошла волна боли, но я лишь оскалился. Это была хорошая, знакомая боль.

Автоматы ревели от натуги, мы с Щепиным обменивались ударами. И когда я почти достал его, в меня прилетело огненное копьё, которое я пропустил в сантиметре от груди. В отряде противника есть маг огня? Интересно-то как!

Щепин между тем напитал палицу своей энергией и попытался снести мне голову. Я отклонился в сторону и подставил плечо под рукоять. Палица прошла вскользь, а я с силой толкнул руку противника.

Он отлетел, потеряв равновесие, что было странно для сильного мага земли. Ну а потом мне стало не до анализа боя. Одарённые укрылись магическими щитами, воины почти все были мертвы, а в меня летели огненные вихри и земляные цепи.

Одно из огненных копий чуть не сбило меня с ног, но я успел сгруппироваться и с размаху наступил на него ногой. Подошва доспеха задымилась. Левой рукой я выпустил сгусток тьмы в землю у ног мага огня.

Тень под ним ожила, превратилась в липкую вязку лужу. Удачно, что на помощь к огневику подоспел и маг воды. Их сапоги утонули в луже тьмы.

Маги рванулись, пытаясь выбраться, но тень уже твердела, сковывая их на мертво и сжимая магические щиты. Как только послышался хруст барьеров, точные выстрелы моих бойцов завершили дело.

В это время Щепин уже оправился от шока. Его палица снова взметнулась вверх, наливаясь свинцовой тяжестью. Я чувствовал, что он вложил в этот замах всю свою силу, истощив источник до дна.

От такого удара не спас бы никакой доспех. Но мне это было и не нужно.

Я не мог усвоить энергию других стихий, чтобы усилить себя. Зато мог поймать её, ненадолго удержать в себе, как в конденсаторе, и ударить ею. Я отпустил контроль и выплеснул эту грубую и необтёсанную силу земли в оружие Щепина.

Каменная палица, ещё секунду назад бывшая под полным контролем мага, вдруг стала для него чужой. Она затрещала, покрылась паутиной трещин и взорвалась у него в руках. Осколки камня, как шрапнель, впились в его доспехи и лицо.

Щепин зарычал от боли и бессильной ярости, отбрасывая обломки и падая на колени.

Вокруг наступила тишина. Было слышно лишь тяжёлое дыхание мага и тихий хруст слева, когда один из бывших спецназовцев уверенным движением свернул шею второму магу из отряда графского отпрыска.

Я подошёл к магу земли. Он стоял на коленях, с окровавленным лицом, глядя на меня. В его взгляде смешались шок и ненависть.

— Зачем? — прошипел я, опускаясь на корточки перед ним. Мой голос прозвучал тихо, но в мёртвой тишине он