Фантом. Инженер системы 2 - Игорь Ан

Фантом. Инженер системы 2

Глава 1

Кровавый пир

Я видел и воспринимал происходящее вокруг будто всё было в порядке, только замерло блеклой статичной картинкой. Казалось, перед глазами разместили фотографию, при этом еще и выцветшую.

Вон в отдалении стоит Петрович с Олей. Он впереди. Взгляд замер словно остекленел. Рот распахнут, в уголке застыла слюна. Оля позади него, испуганная, ладошкой зажимает губы. Схватила его за рукав, не то придерживает, не то спрятаться хочет.

Вон ухмыляющийся шакальим оскалом Сэм. Направил на меня ствол, думает, наверное, что сможет попасть, выстрелив очередью. Довольный собой, видно по веселому и немного безумному блеску в глазах. Хоть кто-то и украл краски из мира, четкость изображения осталась.

Вон впавшая в транс Фатима, чайной ложечкой равномерно перемешивает мои мозги. Раскинула руки, словно на крест собралась. Тоже мне новый мессия. Персональный черный Иисус, мать её!

Вон, зависшая в воздухе, словно бегун на фото, Таха. В её глазах ярость, а на губах застыл крик. Какого черта она тут делает? Откуда взялась? Сказал же уходи и не возвращайся. Опять подростковый бунт в действии. Чуть впереди неё, распластавшись в воздухе, завис Теке. Интересно, зачем он прыгнул? И куда приземлится?

А внутри головы новые мысли, которые надо только понять, принять и они станут моими собственными. Такими близкими, родными, выстраданными. Стоит лишь поверить в них, и они заиграют новыми красками. И ведь так хочется это сделать… Так легко и просто жить с ИДЕЕЙ в голове. Когда всё ясно и понятно, когда не нужно каждые день ломать голову, как быть. Ведь всё уже решено, придумано кем-то гораздо умнее меня, прозорливей, дальновидней. И за этим кем-то я с легкостью пойду по жизни. Найду свой ПУТЬ.

Вот только… никогда я не признавал авторитетов. Никогда не считал, что легкий путь самый правильный. Никогда не позволял друзьям гибнуть за меня, считая, что они биомусор, а я имею право идти дальше! НИКОГДА!

Чертова ведьма!

Я почувствовал, как тело сотрясает дрожь. Как сладкая сахарная вата наваждения плавится и рвется, сгорает, сворачиваясь почерневшими комками. Как голова начинает проясняться, а тиски, сдавливающие мозг, ослабевать. Я не поддамся! Не сдамся без боя!

— … сдохни, мерзкая тварь! Сдохни!

Голос Тахи доносился до меня словно сквозь сон, сквозь вату в ушах, ту самую сладкую, растекшуюся в голове карамельной патокой.

Картинка ожила, но двигалась словно в замедленном темпе. Старое кино на проекторе, где забыли отрегулировать скорость. Бред! Проектор так не работает! Это на компьютере можно замедлить воспроизведение! И эта мысль еще немного вернула меня в реальность. Голова начала работать, критически мыслить и анализировать.

Теперь можно попытаться понять, что происходит.

Таха плавно пролетела еще несколько шагов и застыла в паре метров от Фатимы. Уставилась на нее немигающим взглядом. Ладони поднесла к вискам, сжала их, словно страдая сильной головной болью. Одну ногу отставила чуть назад, делая упор. Думает, что её может кто-то толкнуть?

Черно-белая молния выстрелила из-под ног девочки, взмыла в воздух и врезалась в грудь Сэма. Вцепилась в него когтями. Я видел, как глубоко они вошли в тело. Это должно быть очень больно. Сэм повалился на спину, медоед оказался сверху. Загрохотала автоматная очередь, пули ушли в потолок. Оттуда черными хлопьями посыпалась горелая сахарная вата.

Сознание выдиралось из прочно спеленавших его тисков рывками. Бац! Сначала вернулось движение. Не полностью, но уже что-то. Бац! Краски начали проявляться. Кино сделалось цветным.

Петрович оттолкнул Олю, чтобы не попала под пули. Сам вскидывал автомат. Ствол задирался медленно, и он явно был направлен на Фатиму. Выстрелит? Я лениво проследил траекторию. Ни Таха, ни медоед на неё не попадали. Плевать тогда! Пусть стреляет.

Таха закричала!

На одной ноте, яростно, высоко, жутко.

Движения ускорились до нормального.

Фатима затряслась. Руки ее обвисли, голова так о осталась запрокинутой. Глаза широко распахнуты. И сейчас в них творилось что-то странное. Мутное бельмо транса, то возникало, то пропадало, то превращалось в кровавую пленку, делающую белки красными, а зрачки темно-вишнёвыми.

Голос Тахи, казалось, ушел в ультразвук. И вдруг…

С гулким хлопком что-то лопнуло. С таким звуком открывается бутылка шампанского, если кто-то умело придерживает пробку. Вот только праздника я вокруг не заметил.

Снова всё стало двигаться медленно. Сознание совершило рывок назад. Два шага вперед, один назад.

Таха замолчала, обмякла.

Петрович резко затормозил, выпучив глаза, да так и замер.

Ему в лицо брызнуло черным окровавленным, вперемежку с чем-то серым, с мелкими белыми вкраплениями. Жуткий фонтан взлетел вверх на пару метров, разметался брызгами по погрузчикам превратив их в декорации фильма ужасов.

Теке сражался с Сэмом.

Медоед никак не мог добраться до горла. Сэм отчаянно сопротивлялся. Автомат он отбросил, зато выхватил пистолет. Где он его прятал? Первый выстрел угодил в бок Теке. Но, кажется, лишь попортил шкуру. На месте медоеда я бы отомстил. Только дырочки залатал и нате вам снова — получите распишитесь. Теке завизжал, но драку не прекратил. Я медленно поднял автомат, так и болтающийся на мне, нажал спуск, целясь так, чтобы не задеть медоеда. Всё, что я сейчас мог — попытаться помочь хоть кому-то.

Пули разнесли Сэму череп, превратили лицо в фарш. Брызги придали морде Теке жутковатый вид, белый в красные пятнышки. Словно ветрянкой заболел.

Может быть, это была конвульсия, а может прощальный подарок с того света. Второй выстрел Сэма выбил фонтанчик крови из плеча Тахи Точнехонько под левой ключицей. Девочку развернуло, она начала медленно заваливаться на бок.

Жалобно заверещал Теке.

Я рванул вперед. Медленно, неуклюже. Как во сне. Ненавижу такое! Когда бежишь и не можешь ускориться, двигаешься словно под водой. Дурацкий автомат, так и оставшийся висеть на мне, на каждом шаге норовил сунуть мне ствол между ребер. Но я не стал отвлекаться на это мелкое неудобство.

Потому и успел.

Подхватил Таху у самого пола. И картинка снова пришла в норму. Вся разом: и цвет, и движение.

Где-то вдалеке, на бетонный пол грохнулось обезглавленное тело Фатимы. Из черной, размочаленной в лохмотья шеи вытекала такая же черная густая кровь.

Я присел, бережно уложив Таху на пол, оперев спиной о мои колени.

Петрович весь с ног до головы в мозгах и крови матерился. Витиевато, как сапожник всю жизнь прожившись с шоферюгами. Потом его стошнило, и он какое-то время блевал согнувшись пополам.

Теке продолжал