Григорий Зиновьев. Отвергнутый вождь мировой революции - Юрий Николаевич Жуков Страница 32

Тем не менее, другая сторона не пожелала пойти навстречу ЦИК. Условия, выдвинутые им, были отвергнуты меньшевиками и эсерами. Попытка соглашения была доведена до конца вопреки всем препятствиям, но она не увенчалась успехом не по нашей вине. Теперь показано, что меньшевики и эсеры соглашения не хотели и лишь искали повода, чтобы сорвать его. Теперь все рабочие и солдаты будут знать, на ком лежит ответственность за срыв соглашения. Теперь — я убежден в этом — и левые эсеры возложат ответственность за срыв соглашения на меньшевиков и войдут в наше правительство».

Именно так Зиновьев изложил ход событий, и вызвавших гнев Ленина. Именно так, что ни малейшей вины ни его, ни его единомышленников невозможно было обнаружить. А потому, с сознанием полностью исполненного долга он согласился выполнить требование не Ленина, нет, а «многочисленных товарищей и ряда рабочих делегаций… взять назад наш уход с ответственных партийных постов и подчиниться партийной дисциплине.

При создавшемся положении вещей, после того, как меньшевики отказались от переговоров на предложенных ЦИК условиях, я соглашаюсь на предложение товарищей и беру свое заявление назад».

К тому же призвал Зиновьев и ближайших товарищей, так же подавших в отставку, хотя даже такой поступок сразу же оговорил: «Наше право, наш долг — предостерегать партию от ошибок. Но мы остаемся вместе с партией, мы предпочтем делать ошибки с миллионами рабочих и солдат и с ними умирать, чем отойти в сторону в этот решающий, исторический момент…

Никакого раскола в нашей партии не будет и быть не должно».

И все же чуть ли не на следующий день Зиновьев покинул столицу. Скорее всего, по собственному желанию, ибо не получил ни полномочий, ни мандата, хотя позже подчеркивал — «по поручению партии». Отправился на Украину, где резко изменившееся политическое положение стало явно угрожать линии, проводимой большевистской партией.

Незадолго перед тем, 14 (1) ноября националистическая Центральная рада (совет), возникшая еще в апреле 1917 года, захватила Киев и провозгласила образование пока еще автономной в составе Российской Федерации Украинской народной республики. Вместе с тем, она категорически отказывалась признать верховенство ВЦИК, СНК, оказывала помощь мятежникам на Дону. И могла повести себя непредсказуемо в Брест-Литовске, где вскоре намечались переговоры советской делегации с представителями германского и австро-венгерского командований.

Понадеявшись на свободное знание «мовы», понимание характера украинцев, да еще и на то, что к нему, земляку, непременно прислушаются, Зиновьев и предпринял свой скоропалительный вояж. Полагал, что сможет уговорить сторонников Рады если и не признать ВЦИК и СНК, то хотя бы занять нейтральную позицию. Ну, а чтобы добиться столь далеко идущих политических целей, решил читать доклад «Об историческом смысле 25 октября». Ведь весной и летом ему удавалось пылкими речами увлекать за собой массу…

Первую остановку Григорий Евсеевич сделал в родном Елисаветграде, городе, где существовали советы — отдельно рабочих, отдельно солдатских депутатов, но реальная власть находилась у сторонников Рады. Без ощутимых результатов выступил Зиновьев в городском театре да повидался с родителями, которых не видел много лет. Направился в Киев, где вновь прочитал свой доклад и снова ничего путного не добился. Более того, из Киева ему пришлось срочно возвращаться на север, так как его, известного столичного большевика, решили арестовать как смутьяна и подстрекателя к неповиновению властям91.

Приехав в Петроград, Зиновьев поспешил отчитаться о поездке. Рассказал о ней на митинге в Александринском театре 21 (8) декабря. А три дня спустя уже участвовал в заседании ЦК — явно был прощен. Да и как его было не простить, если он, как потребовал Ленин, сообщил через «Правду», что берет свое заявление об отставке назад. К тому же все, на чем он настаивал во время конфликта с большинством партийного руководства, начало осуществлять то же самое большинство.

25 (12) декабря в СНК ввели девять левых эсеров. Получили посты наркомов: А. П. Колегаев — земледелия, И. З. Штейнберг — юстиции, П. П. Прошьян — почт и телеграфа, В. А. Карелин — государственных имуществ, В. Е. Трутовский — местного самоуправления. Кроме того, членами правительства сделали А. А. Измайловича — управляющего ведомством Дворцов республики (быв. министерства двора), а В. А. Агалакова и еще двух левых эсеров — наркомами без портфеля, но с решающими голосами.

Наконец, месяцем позже, 26 (13) января 1918 года, произошло слияние двух всероссийских Советов — рабочих и солдатских, крестьянских депутатов. Избравших в уже общий ВЦИК 162 большевиков, 122 левых эсеров, 7 правых эсеров, эсера центра, 7 эсеров-максималистов, 3 анархистов-коммунистов, 2 меньшевиков-оборонцев и 2 объединенных интернационалистов. Представителей всех без исключения социалистических партий.

Свершилось все, на чем очень долго Зиновьев растаивал наперекор Ленину.

Бурный период такой деятельности Зиновьева завершился не только его возвращением в ЦК. 26 (13) декабря 1917 года его избрали председателем исполкома Петросовета. На ту самую должность, которую перед и в ходе революции занимал Троцкий. Правда, должность, уже потерявшую прежнюю значимость.

Епитимья, которую Григорий Евсеевич сам наложил на себя, оправдалась. Он вернулся в руководство.

2.

Свой первый в жизни чисто советский, т. е. государственный пост Зиновьев получил в весьма напряженное время.

Еще не миновала угроза немецкого наступления на Петроград. В самом городе продолжались винные погромы, грабежи, которыми занимались, главным образом, выпущенные Временным правительством в марте уголовники. Продолжался саботаж чиновников, отказывавшихся не только подчиняться наркомам или комиссарам, но и просто выходить на службу. Продолжались и наглые провокации. Так, упорно ходили слухи, будто бы в Смольном вместе с наркомами, направляя их, заседают немецкие офицеры, тайно проникшие в столицу.

Существовали и чисто коммунальные проблемы. Следовало обеспечивать постоянную, без перебоев, подачу электричества и воды, следить за поступлением достаточного количества топлива и продовольствия. Ликвидировать забастовку учителей начальных школ, гимназий, реальных и коммерческих училищ, профессуры высших учебных заведений. И, конечно же, следить за тем, чтобы не возникли эпидемии.

К счастью для Зиновьева, всем этим занималась городская дума, которую после перевыборов 30 ноября 1917 года возглавил будущий «всесоюзный староста» М. И. Калинин. Тем не менее, вступая в должность, Григорий Евсеевич все же начал со своеобразной программной речи. Наметил ею основные направления будущей деятельности Петросовета в новых условиях.

Чтобы не расхолаживать депутатов, напомнил: Советы являются органами не временными, преходящими, а ячейками, которые, сохраняя связь с рабочими и крестьянами, должны вести активную работу во всех отраслях общественной и политической жизни. Для