Посох двуликого Януса - Александра Маринина Страница 34

Репутация. Репутация – это всё и больше, чем всё. Это один из идеологических столпов новой России. Были времена, когда человека оценивали по социальному статусу. Были и другие времена, когда человек стоил столько, сколько у него имелось денег. Можно было быть министром или олигархом с крайне запятнанной репутацией и все равно ходить с гордо поднятой головой, потому что ты – министр или олигарх. Теперь все иначе. Если на твоей репутации есть пятно, то уже не имеет значения, какое положение ты занимаешь или насколько внушителен твой банковский счет. С тобой покончено.

И Наяна написала Альбине Стражалковской, попросила о встрече. Конечно, правильнее было бы поговорить с Егором, поскольку он числится официальным заказчиком, но он такой высокомерный и противный…

Альбина приехала и ждала Наяну в парке между корпусами Центра, как и договаривались.

– Я оказалась в ситуации, в которой мне очень некомфортно, – сразу приступила к сути дела Наяна. – Евгений, по моему мнению, вполне готов к работе. Вы не знаете, когда дадут разрешение?

– Ждем со дня на день. А почему тебе некомфортно? Женя тебя обижает? Или как-то не так себя ведет? – озабоченно спросила Альбина.

– Не в этом дело. Евгений Эдуардович прекрасный человек и отличный студент, но уже знает все, что ему будет нужно, и я просто не представляю, чему еще можно научить. Я могла бы прекратить занятия и не тратить ваши деньги понапрасну, но мне объяснили, что для этого нужно распоряжение заказчика, то есть вашего сына. Если Егор Федорович сочтет, что можно больше не заниматься, вы сэкономите деньги. Понимаете?

– Понимаю, – задумчиво протянула Альбина. – Ты боишься, что тебя назовут тянучкой?

Да, именно этого Наяна и боялась. «Тянучка» – так называли тех, кто вытягивал деньги за неосуществленные или излишние услуги. И это сильно било по репутации.

– Не переживай. – Альбина лучезарно улыбнулась, и Наяне даже показалось, что женщина хотела ей подмигнуть. – Ни я, ни Егор ничего такого о тебе не подумаем и не скажем. Егор, конечно, сложный мальчик, но раз ты сама меня предупредила, то твоя совесть должна быть чиста. Я поговорю с сыном, пусть он решает. А ты пока продолжай заниматься с Женей.

– Но я не знаю… – растерялась Наяна. – Мы уже отработали все необходимые пункты… Может быть, у вас есть какие-то дополнительные пожелания? Евгений Эдуардович должен разбираться еще в чем-то? Вы только скажите – я все сделаю.

– Не ломай голову, детка. Проводи время с Женей так, чтобы получать удовольствие, и не думай ни о чем плохом.

– Как это? – с недоумением спросила девушка.

Проводить время со студентом? Просто проводить время, не занимаясь? Такого понятия в ее жизненном и рабочем укладе не существовало. Проводить время с друзьями – совсем другое дело, но со студентом?

– Вот и попробуй научиться, узнать, «как это», – Альбина покровительственно похлопала ее по руке. – Женя – интересный человек, умный, тонкий, с ним есть о чем поговорить. Я думаю, еще день-два – и дадут разрешение, ради пары дней я, наверное, даже не стану затевать разговор с Егором.

Однако прошли и два дня, и пять, и три недели, а разрешения на Тоннель Стражалковским так и не дали. После того разговора с Альбиной Наяна чувствовала себя несколько обескураженной. Она очень не хотела получать нарекания по работе, поэтому вместо того, чтобы последовать совету Альбины и получать удовольствие от общения с Бочаровым, стала придумывать, какие бы еще знания могли ему пригодиться. Может быть, одежда? Модные бренды, фасоны, расцветки, ткани, цены. По вещам можно довольно много сказать об их хозяине: вкусы, привычки, материальное положение, даже характер. Человек, прибывший на место через Тоннель, не может ничего трогать, и не потому, что нельзя, а потому, что физически невозможно. Он не может ни с кем разговаривать. Он может только смотреть и слушать. Средства фиксации в Тоннеле не работают, невозможно записывать на видео или диктофон, задействованы только зрение и слух, память и внимание, на них вся надежда. Так что покрутить предмет в руках и найти лейбл с названием фирмы нереально, нужно уметь определять на глазок.

Что еще может пригодиться? Книги! Ну конечно! Как же Наяна об этом не подумала? По книгам, находящимся в жилище, можно очень многое рассказать о человеке. Здесь важны не только авторы и названия, но даже то, где и как книги хранятся, стоят ли ровными рядами на полках или лежат всюду и кое-как, видны ли раскрытые тома или книги с закладками. Нащупав интересную для себя тему, Наяна приободрилась, каждую свободную минуту собирала и изучала материалы, чтобы очередное занятие с Бочаровым не прошло впустую.

Евгений Эдуардович ей нравился, он был общительным, но не болтливым, легко поддерживал разговор на любую тему и оказался приятным собеседником. Стройный, с коротко подстриженными седыми волосами, уложенными на косой пробор, и очень светлыми глазами, он был чертовски привлекателен. На занятия с ним Наяна шла всегда с удовольствием, но что в этом такого? Она любит свою работу и ко всем студентам идет с удовольствием. В глубине души она была ужасно рада, что занятия не прекращаются. Но, опять же, что в этом особенного? Любой нормальный человек радуется, когда ему предоставляется возможность заработать лишнюю копеечку.

– Ты, наверное, «ретро»? – спросил Бочаров, когда Наяна впервые заговорила о книгах, которые можно было в 2024 году увидеть в квартире Пашутина.

Она вздрогнула и растерялась. Вот только этого не хватало! А вдруг он из тех, кто считает движение «ретро» вредным для государства? Завтра же об этом узнают сначала в Щитке, потом в руководстве Центра, и прощай карьерный рост.

– А вы не одобряете «ретро»? – осторожно спросила она. – Вам больше по душе силовики с их поголовной цифровизацией?

Бочаров пожал плечами.

– Да мне все равно, я ни с теми и ни с другими, я сам по себе. Но у тебя так загорелись глаза и зазвенел голос, когда ты заговорила о бумажных книгах! И я подумал: вот человек, который любит все старинное.

– Немножко не так, – робко улыбнулась Наяна. – К старинным вещам я в общем-то равнодушна, а вот всякие занятия люблю, те, где нужно действовать руками.

– Например? Выпиливать лобзиком? Писать картины акварелью?

Его светлые глаза смотрели внимательно и заинтересованно, в них не было насмешки, и Наяна неожиданно для себя выпалила:

– Посуду мыть люблю. Готовить что-нибудь сложное, где нужно много