Дневник Кристины - Алексей Владимирович Сабуров Страница 43

– Вы знаете, я сентиментален. Храню кучу вещей: первые пинетки Юры, настольный хоккей, в который мы с ним как-то год рубились не переставая, пока он не стал меня громить по десять-ноль и не потерял интерес. Камеру свою первую, естественно, храню, «Смена-символ». Этой моделью наши альпинисты сделали снимки с первого советского восхождения на Эверест. Будьте уверены, у меня вырезки из журнала с ними тоже пылятся. И много портретов Кати. Бесконечно много просто. Здесь мы сошлись: она любила сниматься, а я – снимать. Мне точно так же невозможно было отправить на свалку свою фотостудию. Это как выкинуть вещи жены. Я ведь уже сказал, что однолюб. Поэтому вся аппаратура запрятана в сарае на даче. Я иногда подхожу, щупаю знакомые формы. На что-то извращенное похоже, наверное?..

– Да вовсе нет. Вы бы мои шкафы видели.

– Где-то там и ящик должен быть этот компьютерный. Ничего не гарантирую, но можете попробовать поискать. Сад мой недалеко, по Старому Сибирскому тракту, рядом с птицефабрикой.

– Да, давайте заеду. Когда вы там будете?

– Вам же, наверное, посрочнее надо?

Мария только хитро улыбнулась.

– Хорошо. Завтра приезжайте. Часов в одиннадцать устроит?

– Да, это было бы замечательно.

– Ну и договорились. Может, заменим напитки на горячие?

16

Дом Валентина Измаиловича оказался добротным, из красного кирпича, модного в девяностые. Похоже, фотобизнес был вполне доходным в свое время.

Хозяин вышел на крыльцо и помахал ей рукой, как будто следил. Такси, которым пришлось воспользоваться, потому что Никита еще с утра уехал в командировку, отъехало сразу, как она захлопнула дверцу. Да и не могла она попросить машину еще и потому, что совсем перестала рассказывать мужу о своих похождениях. Он бы решил, что его жена совсем свихнулась.

В конце апреля во вторник в садовом товариществе было тихо, как на кладбище. Кругом еще лежал нерастаявший снег, и, похоже, фотографу сегодня пришлось с утра потрудиться, чтобы расчистить дорожку к дому.

Мария протянула ему руку, как старому знакомому, и он галантно и легко ее пожал. Предложил чаю, но Мария попросила перейти к делу.

– К делу так к делу, – сказал Хейфец и показал в сторону деревянной пристройки, уже черной от времени.

Шубина пошла первой, а фотограф – за ней. Почему-то – может, от незнакомого места и тишины – в голову полезли странные мысли. Что, если она в своих поисках маньяка в итоге нарвалась на него? Она ведь ни в чем не уверена. Может, именно так убийца и обольщал невинных дев, заманивал в свой сарай и закапывал в кустах картофеля? А если его Юра не уехал ни в какой Израиль? Сидит прикованным к батарее, и раз в месяц отец приводит ему очередную жертву? Бр-р…

Мария тряхнула головой, чтобы отогнать зловещие образы, но когда при входе остановилась, привыкая к свету, то внимательно осмотрела помещение в поисках орудий убийств или непонятных вещей. Непонятных штук оказалось в целом много, но ничто не указывало на присутствие еще людей – все выглядело заброшенным. Да и пах пристрой как обычный склад – пылью и сыростью.

– Не закрывайте дверь, – только произнесла она. – Не люблю темных чуланов с детства.

– Я бы мог порыться тут и без вас, но, скорее всего, понадобится помощь. Вон аппарат, что мы обсуждали.

Фотограф указал на приличных размеров оборудование, больше похожее на огромный принтер. Но дорогу к нему преграждал частокол из подставок и осветительных приборов разного размера и формы.

– Неужели так много нужно, чтобы сделать одно фото?

– Свет главнее качества вашей линзы. Вот с этим, – указал он на захламленный сарай, – можно на ваш телефон снять так, что «Инстаграм» восторженно взорвется. Давайте разгребем проход. Компьютер должен быть рядом с печатной установкой.

Они расчистили подход: хозяин подавал Шубиной предметы своего фотографического прошлого, а она осторожно относила их в другой, пока немного свободный угол, закрывая путь к двум велосипедам – мужской и женской модели. Наконец Валентин Измаилович смог зайти за принтер и нырнул в полутьму, потому что туда освещение от единственной лампочки на потолке попадало уж совсем по остаточному принципу.

Мария почти минуту слышала его шебуршание и чертыханье, но наконец он радостно пробормотал:

– Вот он, родимый.

И после появился с густо покрытым пылью черным компьютерным блоком. Хейфец вынес его с любовью, как младенца, сентиментально улыбаясь. Мария ласково смотрела на мужчину. Не врал ведь про себя, старый ловелас.

Валентин Измаилович достал откуда-то с полки тряпку и протер металлический ящик.

– Большой, – оценила Шубина. – А есть к чему его подключить? Монитор?

– А монитор был старый и здоровый, знаете, еще совсем не плоский экран, как мы привыкли, да и к тому же включался через раз последнее время. Моих слезливых чувств не хватило на его транспортировку.

– Так что же делать?

– Забирайте. Найдете, куда подключить. Только потом верните: вдруг еще какая-нибудь девушка придет со старой фотографией.

Эта идея понравилась Марии даже больше, чем сидеть несколько часов в одной комнате пусть и с чувствительным, но на самом деле малознакомым человеком. Еще и среди пока что безлюдных садовых домиков.

– Да, это здорово. Тогда давайте пароль вспоминать.

– Здесь и думать нечего. Двадцать пять, ноль, девять. Катин день рождения.

– Тогда мне только такси нужно дождаться.

– Ну, теперь без чая я вас не отпущу. Пойдемте, закажете из дома.

* * *

Сперва Мария вызвала такси в компьютерный магазин по дороге домой, чтобы купить кабель. Продавец посмотрел на черный ящик как на доисторическое животное – с удивлением и отвращением, но, увидев HDMI-разъем, сжалился над техникой, подобрал шнур и подробно рассказал, как подключить «сего зверя» к ноутбуку. И дополнительно продал самую дешевую клавиатуру, потому что «как только включится режим монитора, ноутбук будет работать только как экран».

Дома было необычно тихо. Мария уже привыкла к шуму ремонта, сопровождавшему ее целый день. Но Ивана она отпустила до среды. Завтра должен был прийти и возможный напарник, которого Шубина успела вызвонить еще вчера. Снова все закрутится, еще быстрее, чем было.

Мария втащила компьютер домой и установила на кухонный стол рядом со своим ноутбуком, казавшимся теперь недомерком. От волнения затряслись руки. Она с трудом распаковала кабель и далеко не с первого раза воткнула в разъем. Если в компьютере нет архива за две тысячи пятый год? Если архив есть, но этой фотографии в нем не окажется, то что ей делать? Она уже так устала получать «нет» на все свои идеи.

Ящик зарычал после включения, точно старый холодильник, но засветился светодиодами и обнадеживающе попискивал, запуская программы. Марии пришлось повозиться,